владеть собой она достойна премии Оскара.
— Ну, лучше ты, чем я, Лили. — Лара со смехом похлопала по своему плоскому животу с довольной улыбкой, словно ее ничего на свете не волновало, кроме тонкой талии. — Мне совсем не хочется менять гардероб.
«Сколько раз она прятала свои чувства?» — спросил себя Рауль.
До приезда Рауль не знал, как поступить: придумать срочные дела и сократить визит? Но сейчас он был рад, что они остались дольше. Лара была полна решимости радоваться за сестру, и ей это удалось, но если бы он увидел, что веселость и беспечность достаются ей слишком дорого, то нарушил бы свое обещание молчать и ничего не говорить о ее выкидыше.
— Как же она выросла, — сказала Лара, поднимая брошенную игрушку.
— Что же удивительного — уже почти год прошел, — ответила сестра.
На лице Лары промелькнул испуг. Почему? Из-за подтекста в голосе Лили или она вспомнила о прошлом визите сразу после рождения малышки, когда Лара настояла на том, чтобы они все-таки полетели?
И они полетели всего лишь спустя пару недель после ее выкидыша. Рауль пытался отговорить ее, но она заявила, что полетит одна, и они полетели вместе.
Это был кошмар. В клинике, где они навестили Лили, Ларе удалось говорить правильные слова. Она взяла ребенка на руки, сказала сестре, какая она молодец, но, когда они с Раулем оттуда вышли, она была на грани обморока.
Во время полета обратно в Рим Лара почти все время плакала, и это продолжалось следующие два дня. После она придумывала всяческие отговорки, чтобы не повторять визита. И так было до сегодняшнего дня.
— До свидания, Эмили Роуз, слушайся маму.
Девочка в симпатичном розовом костюмчике выглядела крупной для одиннадцати месяцев. Она ухватила Лару за волосы.
— Нет-нет, Эмми. — Лили расцепила толстенькие пальчики.
Рауль стоял неподалеку и видел, как стянуло у Лары мышцы на горле. Надо иметь броню вместо сердца, чтобы оставаться равнодушным, глядя на нее. Он не согласился с тем, чтобы держать в секрете ее неудачную беременность, но это было решение Лары, и он пошел у нее на поводу, хотя считал это глупым упрямством.
Он прокашлялся и многозначительно взглянул на дисплей телефона — там замигал указатель времени.
— Мне очень жаль, но нам пора.
Сработало! Сестра-близнец и мать посмотрели на Лару с сочувствием, а на него, разумеется, осуждающе, но Раулю было все равно. Ему не нужны ни их симпатия, ни одобрение.
Он взял Лару за локоть, что, вероятно, согласуется с образом бессердечного и властного мужа — а разве он далеко ушел от подобных характеристик? — и громким голосом, чтобы быть услышанным за гулом лопастей вертолета, произнес:
— Всего хорошего, дамы. — Он слегка кивнул и широким шагом повел Лару к вертолету, а она на высоких каблуках едва успевала идти с ним в ногу.
За их спинами обе женщины обменялись обеспокоенными взглядами.
Как только вертолет взлетел, и фигуры внизу исчезли из вида, Лара прерывисто выдохнула и откинулась в кресле, закрыв глаза.
Рауль сидел напротив и молчал.
— Никакой важной встречи нет? — спросила она.
— Нет.
Лара открыла глаза, блестевшие от слез.
— Я бы справилась.
— Не сомневаюсь, — мягко ответил он. — Но не справился бы я, останься мы дольше.
Лара покачала головой:
— Приятно было всех повидать.
Кого? Людей, по которым она скучала? Или ей было приятно вернуться в ту жизнь, которую она оставила и которой ей недоставало?
— Все кругом говорили, какой прелестный ребенок.
— И никто, ни один человек не упомянул отца, — с сарказмом заметил Рауль.
С ужасом в глазах Лара подалась вперед:
— Ты не?..
— Это же запрещенная тема — ты сама сказала. Я не осмелился бы.
Лара недоверчиво хмыкнула и снова откинулась назад.
