— Возможно, у вас были кровотечения… незначительные?

Лара смотрела на врача пустым взглядом, потом заморгала.

— Нет… да… — Она кивнула, вспомнив одно утро. Если бы она сказала кому-нибудь, спросила совета, а не стала искать ответа в Интернете, то ее ребенок, вероятно, был бы жив.

«Если бы?..» Тяжесть вины обрушилась на нее.

— Как я объяснил вашему мужу, у вас случилось то, что определяется термином «не выкидыш». Осложнения возникли после инфекции, которая спровоцировала кровотечение. К счастью, мы успели до того, как начался сепсис, а это уже очень серьезно. Я оставлю вас двоих поговорить, но не долго. Вам необходим отдых, и, как я сказал вашему мужу, если все будет хорошо, то утром вы сможете уехать домой.

Лара проводила его глазами. Легкий щелчок двери отдался эхом в мозгу.

— Я ничего не чувствую. — Она опустила голову на подушку.

— Тебе сделали укол.

— Нет, это совсем другое. — Она прижала ладонь к груди. — Я ничего не чувствую здесь! У меня внутри пустота… вакуум.

Он посмотрел ей прямо в глаза, и… вакуум взорвался.

— Скажи, о чем ты думаешь. Единственной причиной, почему мы вместе, был ребенок, а теперь ребенка нет, поэтому больше нет причины нам быть вместе. Не беспокойся, я не собираюсь устраивать сцену! — выкрикнула она, и глаза у нее наполнились слезами.

Рауль подался к ней, но Лара подняла руки, не давая ему приблизиться, и прошипела:

— Не смей меня жалеть!

Он сел обратно на стул и запустил ладонь в волосы.

— Мне очень жаль… нет, мне жаль нас. — Это правда. Вместе с чувством вины, которое приросло к нему как вторая кожа, его также охватило ощущение огромной потери.

Его ответ ошарашил Лару, но лишь на мгновение. Она замотала головой и с горечью прохрипела:

— Никаких «нас» нет! Ты, вероятно, рад, что это случилось!

— Не говори ерунды! Я признаю, что я не… что не я… — «Я едва жизни не лишился». — Это не я перенес физические страдания, но ребенок и мой тоже. Мы с тобой оба скорбим, так не будет ли тебе легче, если мы вместе это переживем? Кто лучше меня знает, что ты чувствуешь?

У нее задрожали губы.

— Я хотела этого ребенка… На самом деле хотела. Я не думала, что ты понимаешь.

— Я тоже хотел этого ребенка.

— Из-за чувства ответственности?

— Я не хочу быть последним Ди Витторио. Меня окружало столько смертей и несчастий. Ребенок… Я смог впервые за многие годы не бояться будущего.

— Я не знала, что ты так себе все представляешь…

Он с горечью усмехнулся:

— Я сам не знал. Лара, жизнь тебя ударила, но ты сильная, ты поправишься. Не стоит принимать скоропалительные решения, пока не поправишься. Дай мне о тебе позаботиться. — «Это меньшее, что ты можешь для нее сделать, — прозвучал зловредный голос в голове. — Ведь она лежит здесь по твоей вине».

— А что потом? — тупо спросила она. Если они все равно разойдутся, если он просто ждет, пока она не окрепнет, то какой в этом смысл? Она никогда не придет в себя, так зачем тянуть?

— Это зависит от того, что ты хочешь. Врач говорит, что нет причин, почему нам опять не попробовать.

— Ты предлагаешь…

— Я предлагаю подождать и посмотреть. Или ты хотела бы вернуться к своим родственникам?

Лара представила, как увидит сестру, которая носит здорового младенца, и покачала головой.

— Если тебе будет легче кричать на меня, обвинять меня, я согласен. Будем жить дальше, и в следующий раз…

— В следующий раз… тоже может не получиться.

Страх в ее голосе разрывал ему душу.

— Сейчас рано об этом думать. Ты просто думай о том, чтобы поправиться.

Она его не услышала, провалившись в сон.