удавалось угадывать очередной манёвр бандитов. В последний момент он умудрялся свернуть на какую-нибудь и вовсе уж едва заметную тропку.

Как долго продолжалась эта сумасшедшая гонка? Сосновцеву показалось – целую вечность. Но вот наконец-то – в облаке пыли, нещадно подскакивая на колдобинах, под стрекот перегрето двигателя мотоцикл вырулил на наезженную дорогу, ведущую к мосту через Клязьму. Сосновцев хотел уже было выдохнуть с облегчением, когда к ужасу своему увидел, как невзрачный дедок в безрукавке заворачивает поперёк въезда на мост лошадёнку, запряжённую в телегу.

А из телеги той сноровисто выскакивают дюжие молодцы с карабинами в руках, деловито занимают позиции вдоль дороги, вскидывают стволы…

Сосновцев тормозил, разогнавшийся мотоцикл несло юзом – прямо чёрту в пасть! Сзади нарастало тарахтение вездехода, крики, улюлюканье и хлопки выстрелов.

Мотоцикл остановился.

Западня захлопнулась.

Сосновцев опустил ручки управления:

– Кажется, на этот раз мы попались, геноссе…

Сосновцев оглянулсь на приближающийся квадроцикл.

– Едем к мосту! – отрывисто крикнул Селивёрстов. – Если повезёт, сможем добраться до воды!

– Нет! У телеги затаились стрелки! Нас снимут на подходе!

– Тогда… тогда бегите, Андрей, бегите к кювету! У меня остались патроны, я отвлеку их на несколько мгновений! Только вы знаете, где схема установки. Она не должна попасть в лапы этих…

Полуобернувшись в седле, он вскинул карабин, наводя его на приближающийся вездеход.

– Я вас не брошу, геноссе! – орал Сосновцев, подкручивая ручку газа. – Вместе начали дело, вместе и закончим!

За перепалкой друзья не заметили, что на дороге начало происходить нечто странное. Из-под опор моста, от реки, бестелесными призраками выскакивали ладные ребята в облегающей форме защитного цвета, в касках, с пистолетами и ножами в руках. Действовали они чрезвычайно быстро и эффективно. Бандиты один за другим роняли винтовки и клевали носом в придорожную пыль. Не прошло и минуты, как те противники, что приехали на телеге, были стреножены.

Похожая картина наблюдалась и около вездехода. От придорожных кустов метнулись быстрые тени. Ватажников – улюлюкающих, гогочущих, уверенных в своей безнаказанности – попросту сдёргивали с квадроцикла, угощали крепкими ударами, обезоруживали и укладывали штабелем у обочины.

Сосновцев с Селивёрстовым ничего не успели понять, когда к ним подошёл высокий человек с офицерскими нашивками на куртке. Лицо его с румяными щеками было невозмутимым.

– Господин Селивёрстов, опустите оружие, – произнёс он с лёгкой усмешкой. – Не ровен час, пальнёте в кого из наших ребят, неприятности будут. Всё закончилось к всеобщему удовлетворению…

– С кем имею честь?… – едва выравнивая дыхание, но гордо вздёрнув подбородок, как это и полагается военному человеку, пусть даже и в отставке, вопросил Селивёрстов.

– Командир второго взвода роты специального назначения при Губернском жандармском управлении поручик Севастьянов, – козырнул офицер.

– О, «спецназ»! – округлил ещё больше и без того круглые глаза штабс-капитан. – Слышал о вас немало, а вот увидеть вживую довелось впервые. – Он оглянулся вокруг. – Отлично работаете, ребята!

– Да, эти парни своё дело знают, – послышался сбоку знакомый голос. Из-за телеги вышел его высокоблагородие Пётр Афанасьевич Постышев. Рядом с ним шёл подтянутый офицер в синем жандармском мундире. – А что до вас, господа, то мне кажется, что вы у меня в неоплатном долгу. Второй раз я спасаю вас от неминуемой гибели. Чем расплачиваться будем?

Друзья слезли с трофейного мотоцикла, стояли, не глядя на специального агента: Селивёрстов устремил задумчивый взгляд на реку, Сосновцев с нескрываемым интересом рассматривал тележную ось.

– Информацией, – ответил за обоих Постышев. – Ею, родимой будем долги отдавать, господа. Андрей Викторович, беседа нам предстоит наисерьёзнейшая. Но допрежь того, раз уж так карта легла, придётся помочь в одном крайне деликатном деле. И для этого мы сейчас проедем по энному адресу. Однако вначале заглянем к господину Русланову. Успокоите нашего бессменного призёра в скоростных регатах, а заодно и Наталью Анисимовну. – Постышев хитро прищурился на Сосновцева. – Барышня, я чаю, места себе не находит. Да и переодеться вам, господа, не мешает. А то видок у вас…