участок берега всё равно уплывал назад и вправо. Пользуясь тягой судна, летун ещё поднабрал высоты и бросил фал. Теперь предстояло переходить на чистый парапланеризм, ловить попутные воздушные потоки и кружить над нужным участком суши. При этом Сосновцев очень надеялся, что одинокий парашютист не встревожит бандитов. Вряд ли им придёт в голову, что эта странная птица по их душу.
Сверху берег смотрелся серым, однотонным полотном с мазками зеленоватого, бурого и жёлтого. Структура его была везде одинакова, но вот, делая пятый или шестой круг и уже порядочно снизившись, Андрей разглядел некое разряжение в зарослях. Едва заметное, проявившееся только потому, что Андрей буквально выглядел все глаза в поисках подходящего объекта. Полетай он над берегом на дирижабле или самолёте, ни за что бы не заметил эту крохотную полянку, а так…
Что-то там было, в этом разряжении ветвей и стволов, что-то выглядело не так, как всё вокруг. И располагалось подозрительное место на уровне излучины, как раз там, где скрылась та злосчастная лодка. Андрей ещё снизился, облетая свою находку по широкой дуге. Точно! Вот и дымком напахнуло, и фигуры людей шевелятся меж кустов. Но садиться в заросли, на острые ветки – опасно. И тут Сосновцеву несказанно повезло – он разглядел лодку, спрятанную в высокой прибрежной осоке. Туда летун и спланировал.
Приземлился удачно, на мягкий речной песок. Сбил купол, снял парашют и припрятал его в кустах недалеко от лодки. И тут же взялся обследовать берег. Скоро он нашёл едва заметную тропу, уводящую от реки вглубь зарослей. Пройдя по ней какой-то десяток метров, Сосновцев заметил в бочажке, на влажной земле отпечаток подошвы – то ли сапога, то ли ботинка крупного размера. Расположение каблука и мыска чётко указывало – человек недавно прошёл от реки вглубь берега. Тут и следопытом быть не надо.
Сосновцев осторожно тронулся по тропе. Была она узкой и извилистой, и Андрей не раз мысленно поблагодарил Русланова за предоставленную одежду – ветки хлестали по коже куртки и толстой ткани штанов, но не цеплялись за них, не мешали идти. Леса Андрей не знал, даже охотой никогда не увлекался, поэтому насчёт собственных способностей индейца-следопыта не обольщался. Тем не менее, старался пробираться по возможности бесшумно.
Скоро тропу пересекла довольно широкая просека, на мягком грунте были видны следы шин тяжёлого колёсного транспорта. Видно, этой дорогой пользовались, притом совсем недавно. Сосновцев удвоил осторожность. Где-то рядом должно быть логово бандитов. Теперь после каждого шага он замирал, вслушиваясь в лесные звуки. Но ничего опасного пока не слышал – голоса птиц, шуршание опадающей листвы, стук веток под лёгким ветерком. Когда вдруг отчётливо прозвучала человеческая речь.
Андрей пригнулся, потом и вовсе лёг, пополз между стволов, преодолевая не слишком густой подлесок. Поляна показалась как-то сразу и неожиданно. Вот только что вокруг были сплошные кусты, и вдруг – свободное пространство. Андрей замер и осмотрелся. Поляну окружали ветвистые деревья, кроны которых смыкались в вышине. Из-за этого разглядеть её даже с воздуха было не так-то просто.
Под одним из деревьев расположилась бревенчатая избушка без окон, скорее сруб, чем изба, из трубы курился едва заметный дымок. Чуть левее между стволами был оборудован навес, под ним стояли два механизма. В одном Андрей без труда опознал трёхколёсный мотоцикл, какие он здесь уже видел, а вот аппарата, подобного второму, он раньше не встречал. Транспорт поразительно напоминал квадроцикл. Те же крупные, с протектором как у трактора – для лучшей проходимости – колёса количеством четыре штуки. Между ними лёгкая рама, место водителя и площадка сзади, способная взять ещё двоих. Металлическая дуга над водителем, призванная, должно быть, защищать от веток. Такая штука может легко скакать по бездорожью, факт. Но откуда он вообще мог здесь взяться, на заре автомобилестроения, когда и сами авто ещё очень похожи на самобеглые коляски?!
Но нужно было искать Селивёрстова. Между избушкой и автопарком на земле сидели два разбойника. Сложив карабины, они жевали, черпая пищу из котелков. Между ними горел костерок, на удивление тоже почти не дававший дыма. Что они используют как топливо, оставалось только догадываться. Больше на полянке никого не было видно, и вообще, картина представлялась до крайности мирной. Не хватало ещё тихого ржания лошади и отдалённого женского смеха.
Однако всё это не упрощало, а скорее усложняло задачу Сосновцева. Сколько бандитов в избушке? Здесь ли Селивёрстов? Если здесь, то как его выручать, и на чём драпать? На мотоцикле, который он, Андрей, водил когда-то в прежней жизни? Те, правда, были двухколёсные, но большой разницы быть не должно. Нужно было срочно что-то придумывать, да только получалось плохо. Андрей оставался на месте, время шло.
Русланов снабдил его запасом стрелок к ружью, и что? Затеять перестрелку? Даже если ему удастся снять этих двоих, негромкие хлопки выстрелов могут услышать остальные разбойники. Обложат, возьмут тёпленьким. Да и Андрей – не «Ворошиловский стрелок». Не факт, что вот так запросто получится завалить злодеев. Тем более, стрелками, предназначенными для уток…
Тут дверь сруба распахнулась, наружу вышел человек. Что-то в его облике показалось Андрею смутно знакомым. Как многие художники, он обладал хорошей зрительной памятью, и сейчас эта светло-коричневая свободная куртка, алый шарф и сиреневый берет что-то напоминали… Есть! Ресторация, где они с Селивёрстовым впервые заговорили о реактивных снарядах! Даже не о самой «Катюше», о возможностях планёров, начинённых взрывчаткой. И тогда он взял обещание с друга выслушать важную информацию, заинтриговал его. Как видно, не его одного. За одним из столиков скучал живописец, делал наброски в альбоме. Сидел довольно далеко, неужели с такого расстояния можно было услышать их беседу? Выходит – можно. Во всяком случае, у неизвестного рисовальщика это получилось. Теперь хотя бы становилось понятным, откуда ветер дует, почему от него требуют «бумаги». Очевидно, художник шпионил за ними со штабс-капитаном.
