Андрей ничего не имел против. Селивёрстов тоже выказал желание пройтись, Анисим Дмитриевич же сказал, что присоединится к молодёжи чуть позже. Уличив минутку, когда рядом никого не было, штабс-капитан прошептал Сосновцеву:

– Похвалим яхту, укрепим отношения с Руслановым, тогда можно будет осторожно перейти к главному. А там и в обратный путь… Да, возьмите-ка мою шинель. У воды будет свежо, а барышня в лёгкой накидке. Наверняка будет зябнуть, – и заговорщицки подмигнул круглым глазом.

Ох уж эта мужская солидарность, улыбнулся про себя Андрей. Но геноссе вновь оказался прав, извечный способ мужчин показать свою заботу о женщине – набросить ей на плечи своё пальто или пиджак. Или шинель.

– Тогда уж и фуражку давайте, – весело проговорил он. – Хоть недолго побуду офицером.

– А я накину ваш плащ, – согласился Никодим Митрофанович.

Кода друзья оделись, Натали заразительно рассмеялась:

– Что за маскарад, господа? Вы часто меняетесь нарядами?!

– Нет, иногда, в виду особых обстоятельств… – смешался Селивёрстов.

– Да, частенько, из озорства… – улыбнулся Сосновцев.

– Вас не поймешь, господа! – вновь рассмеялась девушка. – Идёмте же! – и увлекла Андрея за руку.

Селивёрстов пошёл несколько сзади, с любопытством разглядывая всё вокруг. Они спустились с веранды, прошли мимо мастерской Русланова, потом миновали сарай, оказавшегося складом материалов для постройки судов, и вышли к берегу реки. Здесь Клязьма достигала в ширину около четырёх сотен метров. Тёмная вода неспешно катилась в сторону Коврова и была совершенно свободна – ни лодки, ни баркаса.

Берег был достаточно пологим, здесь Русланов обустроил стапель – желоб для спуска готовых яхт на воду. Чуть впереди виднелся пирс, там покачивался на лёгкой речной волне причаленный тримаран. За спиной, вверх по течению, располагались ещё верфи, какие-то постройки, эллинги, сараи. Людей не было видно – выходной день. Противоположный берег был круче и порос лесом.

Андрей с Натали прошли к пирсу, взошли на дощатый настил. Вблизи яхта поражала воображение. Конструкция держалась наплаву благодаря трём широким лыжам-поплавкам, сзади был установлен двигатель с полутораметровым, четырёхлопастным пропеллером. Кабина пилота, закрытая прозрачным фонарём, более походила на таковую у самолёта. Судёнышко рождало ощущение стремительности и лёгкости, и казалось, если раскрутить хорошенько пропеллер, тримаран может взлетать в воздух.

– Нравиться? – спросила Натали. – Папенька строил «Иоланту» без малого год. Лишь недавно опробовал её на ходу. Но меня с собой не взял… – опечалилась она.

– Уверен, отец ещё прокатит вас на своей чудо-яхте, – улыбнулся Андрей. – Вначале нужно обкатать судно, довести до совершенства. Выступить на соревнованиях. А потом Анисим Дмитриевич обязательно прокатит вас по реке. Я хотел бы быть в этот час рядом с вами…

Он взял Натали за руку и почувствовал лёгкое пожатие в ответ.

– А там, – девушка указала вниз по течению, – излучина. Река делает несколько поворотов, папенька за это Клязьму не любит. Говорит разогнаться можно только в фарватере, да и то, не в полную силу. Зато у излучины очень красиво: небольшая заводь с лилиями, лесистые берега напротив тронуты позолотой. Река величаво катит свои воды. Говорят, древние философы любили наблюдать течение воды, это рождало у них мысли о вечном движении и переменчивости всего сущего.

– Ну да, – глубокомысленно кивнул Сосновцев. – Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Или воду? Гм, призабыл…

– Идёмте, прогуляемся вдоль берега. – Натали рассмеялась и взяла его под руку.

Они пошли по мягкой земле. Андрей вдыхал полной грудью запах влажной осоки, желтеющих береговых трав и тонкий аромат, исходивший от девушки. Её лёгкая рука лежала на его руке, край платья шуршал о полу шинели. Он слышал её дыхание, и эта близость несказанно волновала Андрея. Казалось, они знакомы много лет, хорошо знают друг друга, и даже молчание, возникшее неожиданно, не тяготило, а напротив, рождало между ними нечто сокровенное, связывающее обоих крепче всяких слов.

Так бы шагать и шагать вдоль берега…

В этот миг Сосновцев ухватил краем глаза движение на воде. Всмотрелся – реку пересекала большая лодка, методично поднимались и опускались две пары вёсел. На носу сидел человек, командовавший гребцами. Натали проследила взгляд Андрея.

– Наверное, рыбаки… – неуверенно проговорила она.

– Больше похоже на регату, – усмехнулся Сосновцев. – Смотрите, как загребной отмахивает. Кстати, а где Никодим Митрофанович?

– Я думала, идёт за нами…

Они обернулись, берег был пуст. Ни души – около пирса, вокруг мастерской и у склада.

– Быть может, он вернулся в дом? – предположил Андрей, но чувство тревоги уже поселилось в груди. Деликатный Селивёрстов мог приотстать, чтобы дать молодым людям возможность свободно общаться. Но уйти, не сказав ни слова, это было на него не похоже.

– Никодим Митрофанович! – прокричал Андрей.

– Господин Селивёрстов! – вторила Натали.