В конце 2009 года американские дипломаты и сотрудники разведки начали жестко отзываться о ДПЯ, сравнивая ее независимую политику с политикой бывшего левого правительства в Сеуле. Вот как Мартин Факлер, корреспондент «Таймс» в Токио, писал об этом в декабре 2009 года:

«Через два месяца после прихода к власти новое руководство Японии все еще вызывает тревогу у Соединенных Штатов своей тщательной проверкой правильности более чем полувекового альянса двух стран в сфере безопасности. Но этот пересмотр, по словам здешних политических экспертов, является даже не отходом от Соединенных Штатов, а частью более широкой, главным образом внутренней работы по избавлению от потерпевшего неудачу японского послевоенного порядка.

Еще более важным, по словам аналитиков, является то, что это движение может быть и первым сигналом к тому, что и Токио, и Вашингтону следовало сделать еще годы назад: к более открытому диалогу по отношениям в сфере безопасности, которые не удалось поддержать с изменением реалий в Японии и, еще шире, в Азии.

Даже после оптимистичного визита Обамы в Токио в прошлом месяце правительство премьер-министра Юкио Хатоямы начало расследование с целью раскрыть тайные соглашения времен холодной войны, которые разрешают ввоз ядерного оружия в Японию, и провело необычную общественную экспертизу своей финансовой поддержки 50 тысяч военнослужащих США, базирующихся в Японии. Это продолжение подхода, принятого господином Хатоямой с тех пор, как его Демократическая партия одержала историческую победу на выборах в августе благодаря обещаниям выстроить равноправное партнерство с Вашингтоном. Некоторые политологи в Соединенных Штатах сравнили господина Хатояму с Но Му Хеном, бывшим президентом Южной Кореи, который в 2002 году пришел к власти, оседлав волну антиамериканизма»^{517}.

В течение следующих двух лет непрекращающаяся критика Соединенными Штатами ДПЯ (и экстраординарное вмешательство администрации Обамы во внутренние дела Японии во время ядерной катастрофы на Фукусиме в 2011 году) привела к сокрушительному поражению этой партии на выборах и возвращению к власти твердолобой правой ЛДП. К 2010 году ДПЯ Хатоямы поддалась давлению США, отказавшись от своего предвыборного обещания заставить американских морских пехотинцев уйти с Окинавы. Вот как об этой смене позиции сообщала «Таймс»:

«Во время своего первого визита на Окинаву в качестве премьер-министра господин Хатояма попросил местных жителей пойти на компромисс, при котором были бы сохранены некоторые функции базы на острове, пока правительство рассматривает перемещение рада объектов в какое-нибудь другое место. “Если говорить реально, то невозможно переместить всю базу под названием “Футенма” с острова”, — заявил он. “Мы сталкиваемся с ситуацией, когда реально трудно вывести все из префектуры. Мы должны просить народ Окинавы разделить это бремя”. Но жители Окинавы, видимо, не были настроены на совместное несение бремени, осыпав его оскорблениями после того, как он встретился с местными чиновниками. “Как вам не стыдно!” — крикнул какой-то мужчина.

Правительство господина Хатоямы может оказаться в критическом положении. Он пообещал к концу текущего месяца выступить с планом передислокации военно-воздушной базы морской пехоты и разрешить эту явившуюся камнем преткновения проблему, которая вызвала многомесячный раздор с Вашингтоном. Его проволочки и явный поворот на 180 градусов по данному вопросу вызвали растущее чувство разочарования по поводу руководящей роли премьер-министра, опустив рейтинг его одобрения ниже 30 %»^{518}.

«Таймс» была права. Через несколько недель Хатояма ушел в отставку, и из его прощального заявления было ясно, насколько это болезненно. «В мое время это оказалось невозможным», — сказал Хатояма в «покаянной речи», как сообщает «Таймс». «Когда-нибудь наступит время, когда мир в Японии должны будут обеспечивать сами жители Японии»^{519}. Его сменил Наото Кан, активный реформатор, который боролся с мошенничеством и коррупцией в Министерстве здравоохранения Японии в 1990-х годах.

В марте 2011 года Кан столкнулся с самым серьезным кризисом со времен Второй мировой войны, когда два ядерных реактора расплавились после землетрясения и цунами 11 марта в Фукусиме. Кан уже отказался от мысли выдворить американских морских пехотинцев с Окинавы, но на этот раз администрация Обамы начала прессовать его по-другому. После того как правительство Кана попросило у Комиссии ядерного надзора США и ВМС США поддержки во время ядерного кризиса, американцы немедленно начали изображать его как безнадежно оторванное от реальной критической ситуации и не способное должным образом реагировать. Вот как я описывал ситуацию в краткой характеристике Кана в The Nation:

«16 марта 2011 года председатель Комиссии ядерного надзора США Грегори Яцко открыто выступил против японского правительства, заявив, что вода в одном из реакторов компании “Терсо” выкипела, что привело к “крайне высоким уровням радиации”. Он рекомендовал эвакуировать всех американцев из 50-мильной зоны вокруг станции — почти вдвое превышающей зону, установленную японским правительством (которое немедленно выступило с опровержением заявления Яцко). На следующий день “Нью-Йорк Таймс” сочинила огромную статью, пригвоздившую правительство Кана с позорному столбу. “Никогда еще послевоенная Япония не нуждалась так в сильном, твердом руководстве — и никогда еще ее слабая, неподконтрольная система управления не была разоблачена с такой ясностью”».

Среди тех, кого цитировала «Таймс», был эксперт по Японии Рональд Морс, работавший в Вашингтоне в Министерстве обороны, Министерстве энергетики и Госдепартаменте, прежде чем занять пост в Государственном министерстве в Японии. «В сегодняшнем правительстве в Токио нет того, кто взял бы на себя смелость принять окончательное решение, — говорил он. — В такое время, как сейчас, масштабы этой проблемы становятся очевидными».

Под давлением как японской общественности, так и американского правительства, требовавших действовать более напористо во время кризиса, Кан