Вы знаете.
Получили ли Вы мою поэму и письма, которые везла Вам В. С. Познанская?
Если Вам трудно писать – пришлите телеграмму. Очень скучно так долго ничего не знать о Вас.
Ах да, сейчас мне приходит в голову послать Вам мою книгу, которая вышла здесь. По-моему, ее главная (и единственная) прелесть заключается в том, что на ней нигде не означено место ее выхода. От этого у нее такой уютный вороватый вид. Зелинского я называю: «составитель меня» (ради Бога – это между нами), и Надя говорит, что это не моя острота, а Осипа. Может – быть! Живу я над Надей – сейчас она у брата. Надя стала очень добрая и светлая – жалеет людей и безмерно кротка со мной. Левка уехал в тайгу, от него была телеграмма из Новосибирска. Вероятно, экспедиция продолжится несколько месяцев. Владимир Георгиевич в Ленинграде. Он работает с 7 1/2 ч. утра до 11 ч. в. без выходных дней. Во время обстрелов и бомбежек читает лекции и делает вскрытия и вообще представляет из себя то, что принято называть скромным словом – герой. Тем не менее меня все неотступно спрашивают: «Почему ваш муж не может устроиться?» Или: «Разве ему не полагается отдых?» – и так без конца.
Напишите о себе. Мой адрес: Жуковская ул., 54. Жму Вашу руку.
Милый Николай Иванович,
наш (т. е. Надин и мой) друг Наталья Александровна Вишневская передаст Вам это письмо и расскажет о нас все, что Вам будет интересно узнать.
Я опять хвораю – нет сил подняться, а быть в Москве нужно и хочется.
В мае я послала Вам несколько писем с Познанской, Ася отвезла Вам мою книгу. Вероятно, Вы молчите, потому что ждете моего приезда.
Сейчас узнала Римские новости. Каково?
Хочется (как всегда) сказать Вам много замечательных вещей, но меня торопят, или я сама тороплюсь.
Все-таки увидимся.
Привет Москве.
У нас температура 41°
Милый Николай Иванович, благодарю Вас за телеграммы и Ваши хлопоты обо мне.
Сейчас еще все неясно. Как только что-нибудь выяснится – пошлю телеграмму. Завтра эта открытка полетит к Вам.
Привет от Нади.
Дорогой Николай Иванович, что-то я стала беспокоиться о Вас. Здоровы ли Вы? – как Ваши дела, работа, настроение?
Сегодня получила хорошую телеграмму от Левы. Экспедиция, в которой он участвовал, закончилась, и он едет обратно в Норильск. Из Ленинграда мне пишут много и часто. В Самарканде умерла Анна Евгеньевна Пунина. Ее смерть очень поразила меня. Привет Москве. Напишите мне.
Дорогой Николай Иванович, как видите, я обрела в Средней Азии способность отвечать на письма. Относительно моего отъезда я высказалась эпиграмматически:
Это я позавидовала лаврам Крученыха, которому прошу передать мой привет.
Благодарю Вас за письмо. Грустно, что для Вас квартирный вопрос не теряет остроты. Надюша больна, конечно, ей надо отсюда уехать.
До свидания.
Милый Николай Иванович, узнала у Ник. Мих., где Вы, и умоляю сейчас придти.
Сегодня звонили из «Огонька», надо изменить один стих. Хочу Вашего совета. Жду.
Милый Николай Иванович, очень огорчена вестью о Вашей болезни, тем более, что по своему опыту знаю, как редко сердечников укладывают в постель. Обычно врачи боятся отека легких и не позволяют лежать. Делали Вам уже электрокардиограмму? Это очень важно. Ее можно сделать и дома, совершенно не шевелясь. Со мной это было в 1952 году. После чего меня немедленно отправили в больницу. Желаю Вам всего, всего хорошего. Привет Лидии Васильевне.
