— Индиго поймал слабые зашифрованные сигналы, — Аша смотрела куда-то выше головы Яна, — переместил их в карантин, а потом расшифровал.

— Это я понял, — сухо сказал капитан. — Я спросил, что это?

— Записи твоих… твои записи по тому делу…

Янис впервые в жизни видел, чтобы эта женщина не могла сказать прямо, что она имеет в виду. Комитетчик поднялся на ноги, несколько раз глубоко вздохнул, запустил пальцы в волосы и какое-то время почёсывал затылок.

— Там стоит имя отправителя, — Аша слабо кивнула на бумаги. — Индиго не сразу занялся расшифровкой, так как не счёл это возможным.

Янис видел имя отправителя, и точно так же, как искин, считал это невозможным. В тоже время, у Индиго не было выявлено никаких вирусов или поломок, и не доверять ему не было причин.

— У меня только два, нет, три вопроса, — пробормотал Карилис, сминая в руке распечатки. — Первый из них: откуда отправитель знал то, что я рассказывал Карле? Второй: помогала ли она ему составлять записи.

Он замолчал на некоторое время, и стоящая в дверях аламхадка переступила с ноги на ногу, всё ещё не поднимая взгляда на капитана.

— А третий вопрос? — не выдержала она. Янис растянул губы в зловещей улыбке.

— Почему ты пришла в четыре утра, женщина? — спросил он. — Ладно, — махнул рукой комитетчик, — это была шутка. Третий вопрос звучит весьма странно, но не спросить я не могу. Ты тоже видишь, что в документах стоит электронная подпись Дариуса?

По лицу Аши Янис понял, что она тоже это видит. Народ Аламхады относился ко всему мистическому, связанному со смертью, очень серьёзно. Они могли отстать от отряда кочевников, чтобы похоронить своих мертвецов по всем правилам. Для них было совершенной нормой ходить за советами к шаману, а не к доктору. В племени всё решалось только после совета с духами. И Аша, как яркий представитель народов Аламхады, свято верила во все правила и суеверия, которые почитались на её родной планете. И та бледность, которая залила лицо женщины, сказала Яну куда больше, чем она могла бы сама. Карилис пригляделся и заметил то, чего больше всего боялся. На шее женщины вился тонкий шрам от замысловатого пореза. Она поранилась не случайно, это был древний ритуал нанесения на кожу узора, символизирующего начало войны покаяния. Такое определение в своё время далось Карилису с трудом. Но другого, более точного перевода, не существовало.

Война покаяния, объявленная одним из членов племени, призывала всю его семью к тому же. Родственные связи, голос крови и прочие узы впрягали в это противостояние весь клан целиком, если он был достаточно мал. Мужья и жены, не имеющие с воином общих генов, могли отказаться вступать в противостояние, но чаще всего не отказывались, так как это была последняя возможность побыть рядом с тем, кто бросил вызов. Чаще всего они не возвращались с этой войны живыми.

Встретившись с духом покойного Дариуса, Аша объявила ему войну на уничтожение, во время которой она должна будет возносить молитвы и просить у небес прощения для себя и беспокойного духа. Отныне первостепенной задачей для неё становилось противостояние, война, а не дело, которым она могла заниматься. В армии Эдарии случались примеры того, как аламхадцы разворачивались посреди поля сражения и, нарушая все приказы, шли выяснять отношения с чем-то потусторонним. Чаще всего за личиной блуждающего духа скрывались совершенно иные, куда более материальные существа или люди, против которых не действовали молитвы, освящённая вода из голубого источника и прочие религиозные символы. По циничному мнению Карилиса, это и являлось основной причиной гибели кочевников, а вовсе не запредельный страх или утрата души, как потом говорили другие.

Аламхадка нанесла на шею рисунок тонким лезвием, пролив свою кровь, которая теперь требовала ответной платы. Кровь за кровь, и никак иначе.

«Единый меня проверни на своей оси творения! — мысленно выругался Карилис. — Да что тут творится вообще?»

— Ладно, я понял, спасибо за предупреждение, Аша, — сказал он вслух спокойно и ровно. — Я разберусь.

Женщина медленно покачала головой из стороны в сторону.

— Капитан, я бы хотела просить вас, чтобы вы позволили мне присутствовать в решающей схватке с духом.

Янис мысленно застонал. Мало того, что она стала обращаться к нему официально, что лишь подчёркивало её отстранённость от команды после ритуала, так она ещё и высказала просьбу вслух, не давая Яну шанса потом выкрутиться из ситуации, сославшись на домыслы и неправильное понимание.

— Никак иначе, да? — тихо спросил он, уже зная ответ.

— Нет, — твёрдым голосом сказала женщина. Янис махнул рукой.

— Хорошо. Я обещаю тебе, что в решающий момент схватки с духом я приложу все усилия, чтобы поставить тебя в известность и обеспечить твоё наличие в месте противостояния, — пользуясь официальной формой сухих отчётных таблиц, сказал он. Аша кивнула и вышла за дверь, оставив Карилиса буравить ненавидящим взглядом тонкие листы бумаги. Комитетчик подумал, что мог бы допросить Индиго на эту тему, но всё, что мог ответить искин, уже было стёрто из его памяти после пребывания на Эдарии. А возможно, что и гораздо раньше. Карилис вспомнил своё бегство с Эдарии. Магдалину нашли, но от женщины осталась только верхняя половина тела, которая ничем не могла помочь в расследовании по поводу ограбления Яна. Он никому не сказал о своих подозрениях, но считал, что умные соратники, вроде Лиама и его друга, поймут всё сами. Магдалина могла бы ограбить его в любой подходящий