этого им придётся прогнать бывших союзников, младших братьев, они это сделают. Однако, открытая конфронтация была им не выгодна, что давало людям шанс. Шанс втоптать в анналы звёздной истории ещё одну разумную расу.
Ян должен был подумать, и подумать очень хорошо. У него на это теперь будет много времени, так как с этого момента он собирался выжить любой ценой. Пусть Конгломерат и Комитет сами решают, с кем они и кому должны. Пусть Сенат принимает законы, а действующие сотрудники Комитета исполняют свой долг. Он должен вернуться, просто потому, что его ждут.
Глава 10
Корабельные склянки отбили два часа ночи. Карилис смотрел не на Карлу, внимательно его слушавшую всё это время, а в сторону. Его голос во время рассказа оставался ровным, чётким, слегка хрипловатым, и женщина подумала, что ему слишком часто приходилось повторять эти воспоминания в своё время, чтобы теперь испытывать какие-либо эмоции.
— Капитан, — раздалось вежливое покашливание Индиго, — ваша вахта начинается через двадцать минут.
Карла удивилась, мигом выбираясь из задумчивости. Она и не знала, что на кораблях с полноценным искином кто-то ещё тащит вахты.
— Традиция, и возможные непредвиденные ситуации, — сказал Янис, поднимаясь со своего места. Карла как-то не подумала об этом. Она встала и пошла следом за капитаном, тоже направляясь к выходу.
— Капитан… — она тронула его за руку, когда Карилис уже собирался выйти из кают-компании. Комитетчик обернулся, и Карла тут же убрала пальцы с его ладони. В глазах Яна что-то отразилось, какая-то тень эмоций, которая, впрочем, пропала слишком быстро, чтобы Карла успела её понять. Он молча слушал, что хочет сказать ему женщина.
— Ты никогда не рисовал… — она попыталась подобрать нужные слова, — то, что там видел?
Ян долго смотрел на Карлу, потом подошёл к ней вплотную, наклонился к её уху и прошептал, щекоча дыханием волосы на её шее:
— Карла, если бы я никогда не рисовал того, что там видел, я бы не провёл полгода в психбольнице, — он отстранился и снова встал напротив Карлы, по коже которой бегали мурашки от дыхания капитана Карилиса. — С тех пор я больше не рисую, — сказал он. Карла смотрела ему прямо в глаза, через непробиваемое зеркало свинцового цвета. И она видела, знала, что он лжёт.
— Не правда, — улыбнулась она. Ян тоже улыбнулся и, подмигнув ей, приложил палец к губам.
— Это большой секрет, никому не говори.
Карла согласно кивнула, напустив на себя очень серьёзный вид.
— И ещё одно, — он осторожно убрал прядь волос со щеки женщины, отбросив её назад, — называй меня Ян, если тебе не трудно.
Карилис, не дождавшись ответа, быстро скрылся в коридорах, ведущих в командную рубку. Карла осталась стоять, не зная, что думать и стоит ли вообще об этом думать.
Энергетические кнуты свистели в воздухе, легонько касаясь неровных каменных стен выше голов рабочих в тоннеле. По поверхности длинных хлыстов иногда пробегали разноцветные заряды, поднимаясь от рукоятей и потрескивая вспышками света на раздвоенных кончиках гибких лент. Один удар такого оружия мог как оглушить, так и разрезать надвое любого человека. Возможно, что и не только человека. Многим из рабочих, вынужденных скалывать камни и таскать их к началу прохода, очень хотелось проверить, так ли это на самом деле.
Коридоры медленно превращались из угловатых неровных проходов в отделанные отшлифованными панелями галереи. В дальних частях толща грунта выглядела необработанной, но уходящие всё дальше и дальше под скалу, шахты со временем должны были стать идеально гладкими, облицованными скользкими плитами, а после заполниться водой.
Едва слышимый свист кнутов, шорох выжженных на камнях следов от удара, методично и с одинаковым отрезком времени раздававшиеся вокруг, отмеряли минуты и часы за работой.
— Работайте хорошо, — то и дело звучал голос надсмотрщиков рядом. Худые фигуры в широких длинных балахонах, скрывавших под капюшонами лица, прохаживались по мосткам, тянущимся сверху, над головами рабочих. В какой-то момент один из каторжников поскользнулся на груде мелких камней и упал в яму неподалёку. Его приглушенный крик почти сразу оборвался. Один из охранников свистнул кнутом над головами остальных, бросившихся на помощь товарищу.
Ян замер, сжав в кулаке кусок породы, который только что намеревался бросить в сторону. Ему отчаянно захотелось запустить этим куском в голову надсмотрщика, а потом ещё долго бить его об стену, пока от черепа, или что там скрывалось под капюшоном, не останутся только кровавые ошмётки.
Из ямы показалась окровавленная голова упавшего работника. Он кое-как выполз наружу, подволакивая сломанную ногу. В худом, осунувшемся лице Ян с трудом узнал Майерса. Тот перехватил взгляд своего капитана и медленно покачал головой, виновато улыбаясь.
