был уверен, что она в этом преуспеет.
Упоминание о матери подействовало посильнее, чем удар хлыста. Лида гневно прищурилась и процедила:
– Нет, даже не подумала. Мама знала, что я прекрасно проживу без всякого сладенького вранья.
– Да, возможно, я недооценил эту скромницу, – с ледяным равнодушием обронил Креон. – Но, по крайней мере, сохранил в памяти ее имя. Теперь к делу. Конечно, ты в силу своего возраста даже не догадываешься, что в данный момент совершается поистине уникальное событие: встреча двух вечников, связанных родственными узами. Такого никогда не случалось прежде. Ради этого я оставил этот симпатичный домик на разграбление безмозглых смертных и собрал в зале всех, кто мне искренне дорог.
Парни и девушки, напряженно ловившие каждое слово, расцвели радостными улыбками.
Лида лишь равнодушно пожала плечами. Волновало ее в данный момент совсем другое.
– Значит, вы – настоящий хозяин Книги? – спросила она.
Креон снисходительно кивнул:
– Разумеется.
– А как же Сергей? Где он?
– Ты спрашиваешь об этом безмозглом мальчишке, который должен был выманить тебя из города? Он всего лишь служил мне и делал это, прямо скажем, не слишком усердно. А на данный момент он и вовсе наказан по совокупности промахов и ожидает решения своей участи.
Новая волна перешептываний и переглядываний по всему залу, на этот раз тревожных. Краем глаза девушка поймала несколько лиц, искаженных гримасой страха, в том числе и великанши Доры. Та уже переместилась на ковер рядом с белобрысой девицей, по другую сторону от красавца-парня, одной рукой нежно обнимала подругу за талию, а другой прикрывала девушке рот, словно не давая вырваться наружу какой-то неуместной реплике – или крику.
– Вот интересно, зачем одному вечнику становиться слугой другого? – Лида специально повысила голос, рассчитывая на реакцию зала. Но, похоже, никто из присутствующих не ощутил себя уязвленным.
Идеально гладкое лицо словно пошло трещинами – Креон рассмеялся:
– Истинное служение – призвание сильных духом. Лишь оно дает смысл существованию. Мы, вечники, не можем служить земным владыкам – они для нас не более чем забавные зверюшки. Не можем служить Богу, ибо не он наш создатель. Что же остается?
– И кому служите лично вы?
– Об этом ты узнаешь чуточку позднее.
– А зачем вам вообще все это нужно? – поспешила с новым вопросом Лида. – Этот город? Не Париж ведь. И я зачем вам сдалась?
– Созрела для серьезного разговора, девочка? Хорошо, тогда останемся наедине.
Хватило лишь расслабленного движения смуглой кисти, чтобы присутствующие бесшумно и организованно двинулись на выход. Лида проводила их тоскливым взглядом, в душе невероятно страшась остаться с Креоном наедине. Парень, сразивший Лиду своей утонченной красотой, покидая зал, оглянулся, и она едва не вскрикнула – столько ненависти было в его взгляде. Но теперь уже беловолосая девица поспешила схватить своего друга за руку и с помощью Доры утянула прочь.
«Надо же, как этот Креон тут всех выдрессировал!»
– Садись, – хозяин Книги кивнул ей на освободившуюся бордовую софу с высоким изголовьем. – Располагайся со всеми удобствами. Разговор у нас будет непростой.
Двигаться с места не хотелось: Лида боялась неловким движением выдать свой страх и ватную слабость в ногах. Однако черные глаза уперлись в нее и прожигали до тех пор, пока она не сделала пару шагов до указанного ей места и не пристроилась на самом краешке.
– Городишко мне не особо и нужен, но он меня устраивает. – Креон расслабленно потянулся, словно сытый кот.
Лида тайком разглядывала его. Увидеть своего отца пусть хоть просто на фотке – это всегда казалось ей самым большим и совершенно несбыточным волшебством. Но эта встреча явно выходила за границу всех ее мечтаний.
– А вот ты – ты мне и в самом деле нужна, Лидия. Правда, пока теряюсь в догадках: для чего именно. Но надеюсь получить исчерпывающий ответ на этот вопрос и как можно скорее.
– Как это? – растерялась девушка.
– Пожалуй, и я устроюсь поудобней.
Креон поднялся на ноги и оказался очень высок, наверное, одного роста с Лазарем. Но при этом тонок в кости и невероятно изящен. Он был облачен в полуфренч-полусюртук, потрясающее творение наверняка знаменитого дизайнера. Движения его завораживали, и это раздражало девушку.
«Вот в кого я такая дылда».
Вечник бесшумно и стремительно переместился в сторону длинной кушетки с высоким изголовьем и возлег на нее, опираясь на согнутую в локте руку, в позе римского патриция. После чего заговорил негромко, словно смакуя каждое свое слово:
