– Мне Полинку жаль, – в свою очередь вздохнула Лида. – Она так рвалась к этим вечникам. Но ничего, будет же у нее еще шанс… наверное.
До возвышения с рухнувшим деревом по прямой оказалось совсем близко. И тут уж Ревунов развернулся вовсю. Мигом тщательно утоптал площадку в центре поляны, выстлал ельником, ободрал бересту с берез, и она удивительно легко вспыхнула. Помогали ему Лида с Полиной, да еще безмолвная Юлия, которая любое поручение выполняла быстро и четко.
Остальные предпочли страдать и бездельничать. Лиду больше всего раздражал Феликс: недвижно сидя у костра, он внимательно наблюдал за девушкой недобрым цепким взглядом. Кажется, этот тип отказался от претензий на лидерство и перешел к пассивному протесту.
Саша обдирал очередную березку, Лида, загнув подол куртки, собирала туда бересту. Полина и Юля уже были отправлены к костру, горящему теперь бойко и весело.
– Сейчас еще распорки найду, чтобы котелок повесить. Оп, вот эта ветка сгодится. Эй, ты чего так на меня смотришь?
Саша, позабыв про ветку, к которой уже протянул руку, вопросительно взглянул на Лиду. Она вздрогнула, отвела глаза:
– Да так, просто поражаюсь, как ты здорово все организовал. Получается, без тебя бы мы пропали в лесу.
На самом деле она в тот момент испытывало нечто до неприличия похожее на зависть: это же у нее здесь сверхвозможности, а спасает всех Сашка, такой нескладный и неприметный.
Ревунов польщенно хмыкнул:
– Не пропали бы, кому нужны проблемы. Я так думаю, что, наоборот, из-за меня вы до сих пор торчите в лесу. Ну типа они видят, что мы еще трепыхаемся, и не прерывают игру.
– Ну и ладно, не хочется быть первыми выбывшими. Поборемся хоть немного. Так, а ты чего на меня уставился?
– Красивая ты, Лидка, вот чего, – преспокойно заявил парень.
– Здрас-сте, нашел время любоваться!
– Да я с первого дня любуюсь вообще-то.
Лида дорого бы дала, чтобы последние реплики никогда не прозвучали. Это было так не вовремя… и чревато последствиями.
– Спокойно, признаваться в любви не буду, – развеселился Ревунов. – Я ведь тебе уже сказал однажды: это возможно лишь при одном условии. Не спрашивай, при каком, все равно не скажу.
– Не буду, – перевела дух Лида.
Нагруженные, вернулись на поляну. Шустрая исполнительная Юлия уже наполнила котелок снегом, распорки были установлены, и скоро в котле шумно и весело пузырилась вода. Решено было с первого котелка заварить чай в термосах, а во второй заход сварить овсянку с тушенкой.
Лида добровольно взяла на себя готовку: она больше не ощущала усталости. Напротив, тело налилось бодростью, какой она и по утрам, вставая с постели, похвастаться не могла. К тому же ей в диковинку и в радость было возиться у костра, ощущать на лице его жаркое дыхание, жмуриться от дыма и вылавливать из воды хлопья золы.
Все приободрились, когда густо пахнуло тушенкой с хорошей долей перчика. Оживились даже пострадавшие Марина и Вова, подтянулись к костерку. Только Феликс никак не поддался общему подъему, сидел в стороне на куче лапника, как сыч, хмурый и насупленный. Держал на коленях включенный телефон и загораживал его своим долговязым телом. Лида не справилась с любопытством, подобралась, глянула украдкой – на экране заливалась смехом девушка с пушистыми светлыми волосами. Почуяв спиной чей-то взгляд, Феликс мгновенно выключил телефон, оглянулся, злобно оскалился. Лида поспешила вернуться к костру.
Потом, обжигаясь, ели из пластиковых тарелок вкуснейшую похлебку, запивали горячим чаем с запахом трав и золы. Розовели бледные измученные лица, вот уже и первые сполохи шуток и беззаботного смеха пронеслись среди ребят.
«Сколько же всего хорошего есть в этом мире, о чем я и понятия не имею! Как, оказывается, хорошо просто сидеть у костра в круге тепла и света…»
В круге? Лида пораженно оглянулась: уже сгущались ранние зимние сумерки. А ведь на часах нет еще и двух часов. Наверное, всему виной была свинцовая туча с рваными краями, нависшая, как нарочно, прямо над поляной. Небо вокруг нее по контрасту выглядело совсем белесым, прочерченным черными стрелами сосен. Ревунов, который до этого в бешеном темпе работал ложкой, швырнул в костер тарелку и сказал:
– Так, ладно, переходим к следующему пункту программы. Сейчас я отойду от группы на эти чертовы двести метров. Надеюсь, меня скоренько заметят, и к концу обеда за нами уже придут.
Феликс, притулившийся на самом кончике бревна, медленно поднял от тарелки голову и проскрипел:
– А наше мнение узнать не хочешь? Мы, знаешь ли, не любим дезертиров. Можем и связать, если что.
– Чего? – опешил Ревунов. – Какое еще ваше мнение? Мы же обсуждали это прежде, и все были согласны.
– Ну, вообще-то подобные вещи голосованием принято решать, – нарочито тонким голоском пропела Венера. – Мы же не просто так готовились, собирались, чтобы в лесу супчику похлебать.
Остальные пока сидели тихо, но по их лицам Лида догадалась: разговор об этом был, наверное, когда они с Сашкой собирали бересту. И, похоже,
