знать. – Он выглядел по-настоящему раздраженным, поэтому я не стала настаивать.

Он с таким пылом защищал школу, несмотря на ее претенциозность. Очевидно, у него дома все еще хуже. Картинка, где Уэсли отдыхал на просторной террасе, а рядом услужливо суетился дворецкий, дрогнула и рассыпалась.

Он устремился вперед, и я следовала за ним. Мы молча шли по Коридорам, не думая ни о чем, кроме лабиринта тускло освещенных переходов. Я пыталась составить в уме карту. Для этого недостаточно знать число поворотов налево и направо. Дед учил меня осваивать пространство, запоминать его, чтобы я могла найти дорогу в обоих направлениях и исправить курс, если вдруг заблужусь. Но сейчас это было не так-то легко, поскольку в моей голове уже имелась карта почти идентичной территории.

– Так ты скажешь мне, что случилось с твоими руками? – спросил Уэс.

– Ничего такого, с чем я бы не справилась.

– Ты обещала рассказать.

– Здесь нет ничего интересного, – сказала я, но все же рассказала. Он замедлил шаг. Даже в темноте я видела, как он побледнел, слушая мой рассказ.

– Я бы их убил, – пробормотал он под нос.

– Я почти так и сделала, – ответила я.

Я не стала упоминать об Эрике. Мне не хотелось, чтобы Уэсли беспокоился, во всяком случае пока не появится серьезный повод. К счастью, перед нами возникла стена, которой заканчивалась его территория, что избавило меня от излишних откровений. Граница между нашими территориями выглядела как тупик – абсолютно глухая стена, где не было ничего, кроме замочной скважины. Мне казалось странным, что Хранителей держат отдельно друг от друга. Члены Отряда работают в парах, а мы изолированы. Каждый на своей странице.

Я отошла в сторону, пропуская Уэсли, чтобы он мог подойти и вставить свой ключ в крохотное светящееся отверстие. Как только он это сделал, вокруг замка появилась дверь, каменная поверхность стала деревянной. Уэсли провернул ключ в замке с тихим щелчком и открыл дверь, за которой простиралась моя территория. Очень похожая, словно отражение в зеркале, но все же другая. И знакомая. Я достала из-под воротника собственный ключ и обернула шнурок вокруг запястья. Улыбнувшись, Уэс поклонился и отошел в сторону, пропуская меня.

– Береги себя, – сказал он, придерживая дверь. Я переступила порог и услышала, как за спиной щелкнул замок. Когда я оглянулась, то увидела лишь гладкую кирпичную стену и маленькое отверстие, излучающее свет. На долю секунды тень заслонила свет и затем растворилась. Я прижала ухо к стене и вообразила, что слышу затихающие шаги Уэсли. Я уловила легкое царапанье по бумаге, но не стала доставать свой архивный список. Истории придется подождать. Это, конечно, лишние терзания для нее, но я займусь ею, как только вернусь.

Я направилась прямиком к пронумерованным дверям, думая только о доме мистера Филлипа. Открыв ключом первую же дверь, я шагнула в холл третьего этажа и застыла на месте. Привалившись к стене, оклеенной выцветшими желтыми обоями, в холле стоял Эрик и читал книгу.

– Если бы я не знал тебя так хорошо, – произнес он, переворачивая страницу, – то решил бы, что ты меня избегаешь.

– Колесо спустило, – соврала я, надевая кольцо, когда дверь в Коридоры исчезла за спиной.

– Уверен, так и есть, – он закрыл книгу и положил ее в карман.

– Знаешь, – съязвила я, – как называют парней, что тайком околачиваются рядом со школами?

Эрик почти улыбался.

– Когда ты сбегаешь, это наводит на мысль, что ты замышляешь что-то плохое.

– Когда ты следишь за людьми и не говоришь зачем, это наводит на те же мысли.

Эрик поморщился.

– Как твои руки?

Я замешкалась. В его голосе звучала неподдельная забота. Может, я ошибалась на его счет? Я показала ему руки.

– Хорошо, – кивнул он. – Быстро заживают.

– Это очень кстати.

– Благодари свои гены, мисс Бишоп. Все это: и способность быстро восстанавливаться, и зрение досталось тебе по наследству вместе с территорией.

Я посмотрела на заживающие ссадины. Я никогда особенно в это не вдумывалась, однако в его словах определенно имелся смысл.

В этот миг дверь, ведущая на лестницу, распахнулась, и в холл шагнула высокая черноволосая женщина. Черные глаза ее были обрамлены темными ресницами, волосы собраны в хвост, который лежал вдоль спины, прямой и острый, словно нож. Собственно, все в ней казалось острым: от подбородка до прямых плеч, от длинных ногтей до остроносых ботинок на длинных худых ногах. В руке она держала ключ Отряда. Я вспомнила, что видела ее в тот день в Архиве. Напарница Эрика.

– Вот вы где, – она стрельнула в нас глазами.

– Сако, любовь моя. – Теплота его тона словно бы дополняла холод, звенящий в ее голосе. – Я тут как раз обучал нашего юного Хранителя. Они теперь