губы. Пришлось напомнить себе, что это я сказала «нет». Что это я не позволяю нам быть вместе. И вовсе не потому, что его чувства не взаимны, а потому, что я боюсь.

Боюсь, что потеряю разум.

Боюсь, что Архив решит, что я не стою риска и подвергнет меня форматированию.

Боюсь, что если вверю Уэсли часть себя, ноша окажется для него непосильной.

Боюсь, что если мы выберем такой путь, это нас уничтожит. Я его уничтожу.

– Уэс, – взмолилась я. Он не стал вынуждать меня вырываться. Отпустил сам. Его руки скользнули вниз. Он отступил на шаг, забирая с собой свою музыку. Присев на корточки, Уэс достал из сумки ключ и надел его на шею. Затем выпрямился, держа в руке поло.

– Итак, – сказал он, натягивая рубашку через голову. – Почему ты пришла?

– По правде говоря, я надеялась, что ты сможешь доставить меня домой.

Он наморщил лоб.

– Я не шутил, Мак. У меня нет машины.

– Нет, – произнесла я медленно, – но у тебя есть кое-что получше. Кратчайший путь через город, ты сам мне говорил. И я случайно знаю, что он ведет прямо к моей двери.

– Коридоры? – Он тронул ключ на груди. – А что не так с Данте?

– Ничего. – Если не считать того, что рядом с велосипедом крутился Эрик. Я запрокинула голову. Кажется, сегодня облачно. – Просто, похоже, будет дождь.

Он тоже взглянул на небо.

– Угу. – Вообще-то, сегодня не так уж облачно. Он снова посмотрел на меня. – Скажи честно, ты просто хочешь попасть в мои Коридоры?

– О, да, – протянула я, дразнясь. – Жуткие коридоры – это такой кайф.

Уголок его рта дернулся вверх.

– Ну, пошли.

Уэс провел меня по задворкам кампуса к заброшенному зданию. Хотя «заброшенное», пожалуй, слишком сильно сказано. Старый, увитый плющом домик был маленьким и изящным. Однако выглядел он не особо прочным, и уж точно давно отслужившим свой век. Уэс широким жестом указал на дверь.

– Не понимаю, – сказала а я. – У тебя ближайший вход в Коридоры это… реальная дверь?

– Здорово, да? – просиял Уэс.

Краска с деревянного полотна вся облезла, маленькие стеклянные вставки, украшавшие когда-то верхнюю половину двери, давно разбились и на их месте появились комья густой паутины. Но даже такой дверь казалась чудной и милой. Я знала, что все ходы в Коридоры прежде были настоящими дверями, деревянными с коробом и петлями, но с течением времени стены менялись, здания уходили под снос, а порталы оставались. Какие только двери в Коридоры я ни видела, все они выглядели как трещина между мирами, едва видимый шов. Войти в них невозможно, и лишь когда вставляешь ключ в замочную скважину, они обретали форму.

Но здесь перед нами была маленькая дверь из дерева и металла. Я сняла кольцо, и мир вокруг незаметно колыхнулся. Убрав кольцо в карман юбки, я приложила ладонь к двери и почувствовала странный гул – это соприкосновение двух миров. Кончики пальцев начали неметь. Уэсли вынул ключ из-под воротника, вставил в замок, настоящий, хоть и ржавый, и повернул.

– Я должна о чем-нибудь знать? – спросила я, когда дверь распахнулась во тьму.

– Внимательно следи за девушкой по имени Элисса, – предупредил он. Я еще раз напоследок оглянулась, проверяя, нет ли Эрика, и затем шагнула вслед за Уэсли.

Коридоры есть Коридоры.

Территория Уэсли выглядела в точности, как моя – здесь было так же темно и сыро. Даже запахи и звуки те же, будто воздух наполняли отдаленные шорохи и стоны труб. Все это напомнило мне, насколько огромен Архив.

Единственное отличие – это пометки на дверях. Я рисовала крестики и нули, а Уэс ставил широкие и красные косые линии на запертых дверях, зеленые галочки – на нужных. И конечно, я понятия не имела, куда иду. От того, что наши территории казались такими похожими, возникало ощущение, что я должна знать каждый поворот, но переходы и двери только сбивали с толку, как зеркальное отражение.

– Какой путь ведет домой?

– К тебе вот этот, – показал он.

– А к тебе? – спросила я. Он неопределенно махнул за спину. Мной овладело любопытство. – Можно посмотреть?

– Не сегодня, – ответил Уэс, и в его голосе проскользнуло странное напряжение.

– Но мы так близко. Как я могу упустить возможность и не взглянуть на личную жизнь загадочного Уэсли Айерса?

– Потому что я не приглашаю, – отрезал он, потерев глаза. – Слушай, это большой дом, где нет ни души. И я его ненавижу. Это все, что тебе нужно