– …план нападения.

А затем мне в голову пришла невеселая мысль. Что, если меня подставили? Что, если эти люди стали мишенью, только потому что случайно встретились на моем пути? Но почему? Слова Роланда снова эхом прозвучали у меня в голове:

«Нужны факты, чтобы кого-то признать непригодным. Нужны доказательства».

Я с трудом сглотнула и впилась ногтями в ладонь. Я снова перескакивала с одной мысли на другую, выстраивая связи там, где их, возможно, нет. Я так запуталась, что едва не пропустила простое и очевидное решение: нужно начать сначала.

Судья Грегори Филлип.

Никто не знает, что с ним случилось, но я могу выяснить. В конце концов, похищение произошло в доме, в комнате с четырьмя стенами. Я смогу их прочесть. Все, что нужно сделать – это попасть на место преступления.

Как только прозвенел звонок, я выскочила за дверь и ринулась к парковке. Но добежав до ворот, внезапно остановилась – на углу, за последним рядом машин стоял Эрик, притворяясь, что читает книгу. Замечательно.

Он не успел меня заметить. Я отступила на несколько шагов и столкнулась с другими студентами. Меня окатила волна их скрежещущего шума. Я вернулась за ворота и скрылась из поля его зрения.

Не знаю, что случилось с теми людьми и с какой целью следит за мной Эрик, но теперь, когда я решила проникнуть на место преступления, меньше всего мне нужно внимание Архива.

Я оставила Данте у велосипедной стойки и, гадая, сколько еще Эрик будет ждать меня на парковке, отправилась искать другой маршрут, которым можно добраться до дома.

Мистер Филлип жил всего в нескольких кварталах от Коронадо, так что я смогла бы дойти туда пешком, но сначала нужно попасть домой. К счастью, я знала, кто мог бы мне в этом помочь. Я лишь надеялась, что он все еще здесь.

Я прошла через стеклянный вестибюль административного здания, миновала коридор, стены которого украшали фотографии бывших студентов, стараясь при этом не смотреть на Оуэна, проверила столовую, заглянула в беседку, но нигде его не было. Затем я вспомнила, как парни несли инвентарь в спортивный комплекс.

Идя по дорожке, ведущей к комплексу, я заметила, что от нее ответвлялась протоптанная тропинка. Свернув на нее, я обошла сзади здание спорткомплекса, где и обнаружила стадионы. Десяток-другой старшекурсников гоняли футбольный мяч по зеленому полю, среди них был и Уэсли.

Все парни были в черной форме с золотыми нашивками. Половина – при полном параде, другие скинули рубашки, оставшись только в брюках. Они бегали, кричали, просили пас, беззлобно переругивались. И хотя я увидела Уэсли со спины и без рубашки, сразу же его узнала. Не из-за роста, разворота плеч или мускулистой спины – хотя я хорошо помнила ее изгибы после того, как вытаскивала из нее осколки стекла. Я узнала его по манере двигаться. Гибкая легкость, с которой он делал обводы и ложные пасы, спокойствие, чередующееся с внезапными ускорениями. Он играл так же, как и боролся. Все всегда под контролем.

По краю поле было окружено низкими металлическими скамейками. Я уселась на скамью и достала из сумки телефон. Сообщения от Джейсона до сих пор не пришло. Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, затем набрала его номер. Пока я слушала, как идут гудки, в голове у меня крутилось множество «может быть».

Может быть, Джейсон случайно дал мне неверный номер.

Может быть, Бетани уронила подвеску, как тогда, в раздевалке.

Может быть, у мистера Филлипа были враги.

Может быть…

Но затем телефон переключился на автоответчик, и я услышала голос Джейсона, предлагавшего оставить сообщение. Все «может быть» тотчас исчезли. Я сунула телефон в карман рубашки и заметила бегущего по полю Кэша. Он уступал Уэсли в ловкости, зато кричал гораздо громче. Перехватив мяч, он подкинул его и, довольный, погнал к импровизированным воротам. Но в последний момент у него на пути возник Уэсли. Он бросился наперерез и поймал мяч на лету. Кэш засмеялся и покачал головой.

– Что это, черт возьми, было, Айерс? – спросил один из игроков.

– Нам нужен вратарь, – пожал он плечами.

– Ты не можешь играть на всех позициях, – сказал Кэш, и меня почему-то это рассмешило.

Я усмехнулась очень тихо, никто не мог этого услышать. Однако в ту же секунду Уэсли посмотрел мимо игроков на трибуну. На меня. Он улыбнулся. Вернул мяч на поле и, оставив игру, побежал к трибуне. Кэш последовал за ним.

– Привет, – поздоровался Уэс. Он запустил руку в волосы и пригладил их. Стройный и мускулистый торс притягивал взгляд. Смотри наверх, Мак, наверх! Шрам на животе почти зажил, осталась лишь темная линия. Не успела я сказать, зачем я здесь, как подошел Кэш.

– Должен признать, Маккензи, – заявил он, – болельщица из тебя никудышная.