Верный оглядел всех тяжелым взглядом, Херберт первым ощутил нечто в его облике, притих, за ним умолкли и остальные.

– Тогда, – ответил Верный, – на войне как на войне. В столице войска будут ждать конца наших переговоров, а если князь с нами не договорится, тогда они постараются закрыть городские врата и вообще не пускать нас в город.

Он умолк и оглядел всех злыми глазами. Херберт снова догадался раньше других:

– Нападем раньше?

– Этой ночью, – отрубил Верный. – Сделаем упреждающий шаг! Закрепимся.

Никониэль прогрохотал:

– Разве не умеем захватывать крепости врага? Думаю, тюрьму охраняют не лучше, чем кочевники охраняли свою сторожевую башню!

Верный видел, какой свирепой радостью осветились измученные лица его соратников, как начали выпрямляться уже согнутые спины, а пальцы то и дело сжимаются, словно уже жадно хватают рукояти мечей и топоров.

Лишь только на миг мелькнуло сомнение, не слишком ли, но злость и азарт вытеснили все прочие мысли.

– Никониэль, – велел он, – собирай ударный отряд. Но так, чтобы никто посторонний не заметил.

Никониэль ухмыльнулся.

– Мы как на войне, посторонних в лагерь не пускаем. А гелоны все как родные братья. Сейчас будут готовы!

Херберт сказал трезвым голосом:

– Тюрьма хоть и на краю города, но хорошо охраняется и вся на виду. Не хотелось бы начинать войну…

Никониэль бухнул так же тяжеловесно:

– Какую войну? Забыл, как мы ночью захватили башню великого хана всего впятером?..

Херберт подумал, вздохнул.

– Тюрьма не башня, там целая крепость… И смотровые вышки по краям. Четыре каменных башни!.. Одну захватим, заметят на остальных, поднимут тревогу, увидят во всем городе…

Никониэль посмотрел на него в недоумении:

– А что, у нас не хватит умельцев, что захватят все четыре без всякого шума?..

Верный сказал веско:

– Я сам выстрою отряды и намечу им цели. Вожди кланов горят жаждой мести! Пусть покажут, осталась ли у них честь и отвага.

Ютланд и Мелизенда неторопливо ужинали при свете звезд, в сторонке слышится хруст перемалываемых челюстями Алаца веточек, хорт лег у костра и прикинулся, что спит, но Мелизенда все-таки вздрагивала чуточку, когда внезапно распахивал глаза, в черноте багровые глаза вспыхивали зловещим огнем пожаров, тут же снова опускал веки, она с сильно бьющимся сердцем слышала его уютное похрапывание.

В то же время четыре отряда гелонов неслышно подбирались к четырем сторожевым башням главной тюрьмы, куда заключают самых-самых опасных преступников.

На вершине каждой башни горит по светильнику, укрытому от ветра, но когда умельцы, соблюдая все меры предосторожности и демонстрируя высочайшее умение, медленно взобрались на самый верх, с разочарованием обнаружили только на одной стражника, да и тот бесстыдно спал, держа в руке фляжку с вином.

Прикончив его без жалости, подали сигнал своим, затаившимся внизу, те сразу же ринулись на штурм ворот, стараясь проделать это без шума.

Трое самых ловких перебрались тайно через высокую стену, открыли ворота, и гелоны ворвались, распаленные яростью и жаждой мщения.

Схватка с отрядом охраны была похожа, как если бы стая коршунов ринулась на голубей, но все закончилось настолько быстро, что рассвирепевшие воины даже не успели насытиться сражением, потому просто изрубили даже тех, кто поспешно бросил оружие и поднял руки.

Когда гигант Никониэль, не утруждая себя поисками ключей на поясах убитых надсмотрщиков, вышиб дверь в общий коридор, где по обе стороны тесные каменные камеры, его отряд ринулся за ним, где так же в ярости и под ликующие крики заключенных выламывали металлические прутья решеток и вытаскивали соратников.

В отличие от остальных заключенных пленные гелоны оказались еще и с добавочными цепями на руках и ногах, а трое вовсе прикованными в распятом виде к стенам.

Верный закричал в гневе:

– Кто-нибудь из охраны уцелел?

– Если нашел укромную нору, – ответил Херберт.

– Отыскать и зарубить на глазах у всех, – велел Верный страшным голосом. – Мы еще не расплатились за наше унижение!

Никониэль спросил с азартом:

– Почему не пойти на столицу прямо сейчас?.. Захватим за одну ночь! У них же нет армии!.. А городская стража просто разбежится.