уже не было.
Паникером я была знатным, но инструкции знала хорошо:
Когда-то и я попала под пресловутую ситуацию «ноль-четыре», только вот, как я теперь понимаю, о моем появлении в крепости было известно заранее. Я была невероятно наивна, если думала, что взбирающуюся по склону одинокую путницу не заметят с высоты драконьего полета. Конечно, обо мне сразу же доложили, и еще через полчаса знали, что к ним в гости пожаловала наследница престола. Все было сделано быстро, так, чтобы я ни о чем не догадалась.
Незваные гости выбрали так называемые «часы мира»: время, которое, согласно последнему договору о взаимодействии, предназначалось на отдых и сон. Нападать в это время было попросту нарушением правил.
Я дрожала от возбуждения, но взяла себя в руки и направилась в сторону лестницы. Десятки раз я читала инструкции по безопасности, но даже подумать не могла, что исполнять их придется так скоро.
Мне навстречу начали спускаться многочисленные военные: капралы с оружием в руках, всадники, капитаны, разведчики… Вот в толпе промелькнула Тони, но я не стала ее окликать. Да и зачем?
Как животные, стремящиеся на водопой, люди, эльфы и оборотни плотной толпой стекали по лестнице, на лице у каждого – крайняя сосредоточенность. Пускай это было всего три вражеских дракона, но история знает случай, преподавший важный урок – никогда не недооценивай противника.
Это было задолго до моего рождения, когда Плоскими землями правил мой дед, император Фобос. Одна из зим выдалась крайне тяжелой: настала после засушливого лета, когда эльфы взвинтили цены почти на все свои товары до небывалых высот. И вот в такое непростое время в крепости под названием Малуга, расположенной на северной границе, к востоку от форта, где мы находимся сейчас, стали замечать странных бродяг. Они входили в город, предъявляя у ворот специальную бумагу, которую, как они утверждали, подписал сам император. А это, напомню, были те годы, когда перемещение между крепостями контролировалось будь здоров, не то что сегодня. Конечно, никаких «специальных бумаг» мой дед не подписывал, но так как информационное сообщение между крепостями было просто ужасным, никто подлинность печати проверить не мог. Да, рискну предположить, и не особо стремился.
Так вот, все эти немногочисленные партизаны (кто-то говорит, их было трое, другие – о десятке, но вряд ли больше) очень быстро распространили по относительно небольшой крепости листовки, в которых говорилось, что император в столице пирует, пока вы тут прозябаете от холода и пухнете от голода. Повторю, время непростое, а в непростые времена люди становятся более доверчивыми и уязвимыми.
Уже к весне городской глава Малуги собрал совет из уважаемых жителей города, и еще до начала цветения вишни было единогласно решено отделиться от Плоских земель и войти в ведомство Темных. Вот так, с помощью пары тысяч листовок и нескольких лазутчиков, мой дед потерял приграничную крепость. Ни драконов, ни военных хитростей, как вы видите, не понадобилось.
Не говорю уже про битву при Кункоте, маленькой речке около другой небольшой северной крепости, где против одного лазурного дракона темных наши капитаны послали несколько десятков белых, и только трое из них вернулись живыми.
В общем, паниковала я не на пустом месте.
Как во сне, вошла в свою комнату, схватила единственный табурет и приставила к двери так, чтобы в случае чего он смог хотя бы на несколько мгновений задержать тех, кто попытается ворваться внутрь. Кто знает, может, драконы – это для отвлечения внимания, и на самом деле сейчас к крепости подступают десятки пеших солдат. В конце концов, в последние несколько лет положение между нашими империями было такое, что прямое столкновение оставалось только вопросом времени.
В такие моменты особенно жалеешь, что не получил магического образования.
Мама всегда говорила: «Пастух должен пасти овец, маг должен уничтожать нечисть, а принцесса – изучать этикет». Вот, доизучалась.
Последнее, что нужно было сделать, это проверить, на месте ли амулет, который сделала мне тетя Юстина. Это единственная магия, на которую можно рассчитывать при самом плохом раскладе.
Рукой я схватилась за холодный гладкий амулет, все это время висевший у меня на шее. Я не показывала его другим обитателям крепости. Не знаю, почему какой-то суеверный страх; даже не из-за шпиона, просто не хотелось. Это личное; единственное, что связывало меня с родной крепостью и напоминало о доме.
Окошко в комнате было маленьким и узким. Стекло снаружи зачаровано так, чтобы противник, как бы близко ни подлетел к западной башне, да и вообще к любой башне в замке, не смог разглядеть, что творится внутри. Я же видела все происходящее на улице с кристальной ясностью, насколько позволяло зрение.
Наши сориентировались крайне быстро. Я видела, как от драконятни взмыли в воздух несколько животных. Мне, как единственной гражданской в форте, было запрещено помогать даже на земле, но сейчас я понимала, что лучше бы мои руки занимались делом, чем прижимались к шершавому стеклу в поисках
