и не смей к такому привыкать, а то патологоанатомом станешь, а оно тебе надо? Зарплата низкая, коллектив так себе…

Он, конечно, нес откровенную чушь, но она действовала: мальчишку перестало трясти, он заметно расслабился и пару раз хихикнул – не истерично, а вполне нормально.

– Да не волнуйтесь вы, дядя, я в полядке, – заявил он, – и сам идти могу. Меня на второй этаж доставьте. Мама с сестрой у аппарата с сахарной ватой ждут.

– А вот и «эр» прорезалось, – заметил Ворон, медленно успокаиваясь и отпуская мальчишку.

– Ага. Я перенервничал просто.

– Бывает.

Лифт прибыл быстро: стоял на верхней парковке. Поднимаясь, Ворон ждал, что кабина остановится, а двери явят его вниманию длинного и шарообразного полицейских со словами: «А мы вас ждали». Однако на нужный этаж они прибыли без остановок. Видимо, из-за отсутствия нормального электричества вырубились и камеры слежения за парковкой (по крайней мере Ворон надеялся на это).

– А тебе сколько лет, пацан? – спросил Ворон.

– Семь с половиной, – ответил тот. – Я просто этот… эклерат.

– Акселерат, – поправил Ворон, усмехнувшись и понимая, что не станет подходить знакомиться. Конечно, это следовало бы сделать, но…

Если события на нижней парковке еще не привлекли внимания полиции, то это совсем не надолго. Мальчишка все расскажет матери, конечно, но пока она поверит, пока спустится к своей машине, пока найдет полицейских, а возможно, даже не захочет с ними связываться… Если же Ворон познакомится с ней, то разбираться с полицией придется в первую очередь именно ему как мужчине и прямому участнику событий. Отдельный вопрос: быстро ли всплывет, что он сталкер, да еще и проник в аэропорт с оружием?

– А ты что-нибудь еще заметил, кроме этого… спринтера?

– Сплинтера! – поправил мальчишка. – Спринтеры кросс бегают, а учитель Сплинтер очень умный, и у него ученики есть. А больше я ничего не видел: быстро спрятался. Только вот закричал, когда мне показалось, будто меня кто-то сейчас схватит. О! Еще я стук слышал.

– Стук?

– Ага.

– Какой?

– Ну, обыкновенный, как палкой по стене бьешь. А вы супергерой, дяденька?

– Что-то вроде. – Ворон усмехнулся. – И именно поэтому знакомиться с твоей мамой не пойду. Ты уж извини.

– Так я же понимаю, что только задерживаю!

– Вот и умница.

От сердца отлегло, но Ворон все равно следил, пока мальчишка не подошел к миниатюрной рыжеволосой женщине в синем платье, держащей за руку столь же огненноволосую курчавую девочку лет пяти в костюме феи. Женщина выслушала сына спокойно, в истерику сразу ударяться не стала, а это значило, что и в дальнейшем станет вести себя адекватно и подумает прежде всего о детях. Данное предположение частично подтвердилось, когда она отдала сыну бумажный пакетик с синей ленточкой на боку и указала на один из бутиков с огромной мордочкой мышонка Микки, нарисованной на дверях.

Ворон выдохнул с облегчением. Рисковать и возвращаться на парковку он не стал, хотя найтись там могло много чего интересного, вместо этого он достал телефон и, не сдержавшись, хмыкнул: тот оказался выключен, потому и не беспокоил. В памяти оказалось с десяток звонков от Романа и семь от Нечаева. Насчет последнего он еще мог сомневаться, а вот Роман, вероятнее всего, уже выехал.

Трубку личный доктор не поднимал долго. Ворон даже успел предположить возможность мести. После восьмого гудка, когда он уже думал дать отбой, раздался голос Романа, хмуро поинтересовавшийся:

– Жив?

– А если я отвечу «нет», поверишь?

– Значит, еще и не ранен, – вздохнул Роман, – ну ты и сволочь.

– Так и есть. – Скрыть облегчение в голосе не удалось. Ворон ожидал отменной ругани или чего-то в этом роде. – Ты сейчас где?

– К мосту через Оку подъезжаю, вернее, почти. Притормозил аккурат перед поворотом к тебе в Пущино, когда звонок услышал.

– А…

– Я не от себя еду. Из Тульской области, – заметил Роман.

– О… – оценил Ворон.

– Может, хватит междометиями разговаривать? Насколько понимаю, тебя уже спасать не обязательно?

– Вроде того. Извини, что переполошил. – Ворон хотел уже распрощаться, но передумал. – Погоди, не отключайся!

– Я стою и никуда годить не собираюсь, – заверил Роман.

– Насколько ты собой располагаешь?