Внезапно я почувствовала какое-то неприятное чувство. Чувство вины? Я совершенно забыла распорядиться будущим пса, прежде чем отправиться убивать императора. Даже не подумала об этом. Не дала челяди распоряжений кормить его и выгуливать, а они ничего не стали бы делать по собственной инициативе.

Один из челядинцев тут же протянул мне приват-конверт. Это оказалось послание от Нивени.

«Сидония, до меня дошли слухи, что ты – на корабле Тайруса Домитриана. Я поместила Карателя в вольеры. Молю небеса, чтобы у тебя было все хорошо, и надеюсь на скорую встречу! Твоя подруга Нивени».

Сидя на плюшевой кушетке, я несколько раз перечитала письмо, пытаясь уяснить, почему девушка, которой я угрожала смертью, делала все это для меня.

«Твоя подруга Нивени».

Подруга, ну надо же! Размышляя о странностях мира, я крутила листок в руках до тех пор, пока он не рассыпался в пыль. Как же хорошо, что я ее не убила в свое время!

Наверное, мне теперь следовало немедленно отправиться мстить императору, но больше всего на свете я нуждалась в отдыхе. Я уснула и во сне видела Сидонию.

Шесть часов спустя мое тело все еще болело, зато решимости было хоть отбавляй. Огромная, зияющая пустота, изнутри отравляющая все мое существование, никуда не делась, и я знала, что она останется со мной до самой смерти. Однако я больше не плутала в тумане горя. Убийство Злючки наверняка насторожило императора, а значит, мне придется действовать обдуманнее. Во всяком случае, я или убью его, или погибну сама.

Решив так, я отправилась в вольеры за Карателем. Лучше всего было его убить. Ради его же блага. Кому он будет нужен, если завтра или через неделю я погибну? Скорее всего, его тут же отправят на арену, где он будет разорван на части. Уж лучше я убью его сама.

Меня встретил смотритель с сигиллой Домитрианов на лысой башке.

– Сенатор фон Эмпиреан, вы, наверное, пришли за своим зверем?

– За своей собакой. Он – собака.

– Конечно-конечно, вы совершенно правы, – кивнул он и повел меня между рядами клеток с животными.

У многих были обгрызены уши и кровоточили открытые раны, полученные в недавних боях. Видимо, их хозяева не спешили тратиться на робомедиков. Другим зверям явно больше повезло с владельцами.

Мы прошли мимо монструозного создания, принадлежавшего самому Рандевальду фон Домитриану и обошедшегося ему в целое состояние. Раз за разом он заказывал одну и ту же генетическую модель, внося незначительные изменения, пока не создал чемпиона. Тварь получила название «мантикора»: помесь быка, тигра, медведя и некоторых рептилий.

Я задумалась было, не убить ли тварь, чтобы насолить императору, но затем увидела кость, которую глодала мантикора, и застыла как вкопанная. Смотритель, заметив, что я остановилась, вернулся и позвал:

– Сенатор фон Эмпиреан, нам туда.

Я же не могла отвести глаз от того, что грызла бестия в загоне. Это была человеческая бедренная кость. Толстая и мощная. Я видела немало открытых ран и знала: так просто ее не сломать.

– Сенатор фон Эмпиреан…

– Кто это был? – едва слышно прошептала я.

Мантикора ворчала и чавкала, ее хвост со свистом рассекал воздух.

– Кого она жрет? – накинулась я на смотрителя, еле сдерживаясь, чтобы самой его не разорвать.

Потому что я чувствовала, я знала, кого… Смотритель вылупился на меня.

– О, не волнуйтесь, грандесса, это не человек.

Меня уже трясло от ярости. Желудок взбунтовался. Я знала. Знала!

– Император желает, чтобы его мантикора получала свежее мясо при любой оказии…

– КОГО ОНА ЖРЕТ?

– Императорского дьяболика, полагаю.

Поймав мой взгляд, он поспешно добавил:

– Она была уже дохлой.

– Убирайся с глаз моих.

– Но…

– Убирайся, пока я сама тебя не сожрала! – завизжала я, и смотрителя как ветром сдуло.

Прижавшись к силовому полю, я в ужасе наблюдала за тварью. Заметив мой взгляд, мантикора, в свою очередь, злобно уставилась на меня. Очень хотелось прорваться сквозь барьер и разорвать в клочки мерзкую тварь, но я прекрасно понимала, что мантикора прикончит меня одним махом. В глазах