Странное дело, но никого не смутил тот факт, что придется умыкнуть уважаемого новгородца и нещадно его пытать. Иван отчего-то не сомневался и в том, что того еще и казнить могут по-тихому. Пропал, мол, человек, и все. Ну чего только на свете не случается. То-то выспрашивали Ивана, сможет ли он провернуть с Жилиным так, чтобы все следы были скрыты.

Угу. Ссориться с сильным соседом Пскову не с руки. Не сказать, что псковичи так-то уж сильно опасаются новгородцев, но и драться по поводу и без не горят желанием. Да оно и понятно. В обеих землях у руля стоят по большей части торгаши, а не воины. Вот и псковские бояре и торговлю ведут, и землю обихаживают. Дружины же представляют собой посадскую конницу…

Уже после полудня Иван выступил в путь во главе отряда из десятка лешаков (уж больно Григорию понравилось прозвище, данное ляхами), ну и с неизменными Емелей и Борисом. Двигались одвуконь, а потому за оставшийся день успели добраться до границы с новгородской землей.

На ночь встали в лагере строителей, что трудились на возведении канала между Черехой и Узой. С его окончанием можно будет позабыть о волоке и заполучить водную артерию до Москвы, Астрахани или на Урал. И надо сказать, что именно последний представлял для Ивана по-настоящему стратегический интерес.

Конечно, русский рынок сбыта имеет немалое значение, но, положа руку на сердце, Иван вполне мог себе позволить обойтись и без него. Чего стоит один только каретный завод, с каждым годом наращивающий производство. Повторить конструкцию Карпова было не столь уж мудреным делом. И желающие имелись. Вот только их изделия получались куда как дороже предоставляемых замятлинским заводом. Впрочем, пока и они находили своего покупателя – среди тех, кому невтерпеж. Ведь как ни крути, а удовлетворить весь спрос у Ивана не получалось.

Такая же ситуация и со всей остальной продукцией, уходившей влет. Карпову впору было отбиваться от купцов, а не размышлять над тем, как сбыть продукцию заводов. Так что ближайшие лет десять можно думать только о наращивании производства, даже без изменений модельного ряда. А там, глядишь, и куда как дольше.

Интерес же его был в том, чтобы устранить зависимость производства от шведской руды. Во-первых, те уж больно сильно давили. Во-вторых, в случае ухудшения отношений шведы могли без труда перекрыть ему кислород. И весьма чувствительные намеки на это случались уже не раз. Наличие же речного пути в Русское царство позволяло получить альтернативу. Уральская руда ничуть не уступит шведской. И новоявленный родственник, горнозаводчик Демидов, обещал наладить бесперебойные поставки.

Понятно, что объемы, потребные для его доменных печей, Иван вполне мог набрать и луговой рудой. Новгородцы, псковичи, а теперь еще и соседи из Инфлянтии будут только рады возможности заработать. Вот только выход железа у данной руды более чем скромный, да и качество получаемого металла оставляет желать лучшего.

Именно поэтому Иван и настоял на том, чтобы его компаньон, новгородский купец Авдей Гордеевич, взялся за строительство этого канала. Номинально – сам. Потому как канал начинался от границы и далее полностью шел по сопредельной территории. Очень уж Карпову не хотелось, чтобы его могли взять за горло. А Ерохин в Новгороде – лицо уважаемое.

Прорыть канал протяженностью порядка двенадцати верст, с четырьмя шлюзами, – задачка не из дешевых. Но Иван готов был вложиться в это дело. А потому львиная доля средств шла именно от него. Будущие же доходы с купцом они будут делить поровну. А что? Вполне справедливо. Ерохин ведь – не просто официальное прикрытие. От Карпова только серебро идет. А пятая часть поступает от Ерохина, как на нем же лежат и все остальные заботы.

Строительство шло просто ударными темпами, чему в немалой степени способствовало устройство канала в Ивангороде. Пусть тот и был в шесть раз короче, зато там успели отработать множество новинок, привнесенных Иваном. Здесь использовался целый ряд механизмов на мускульной силе. Частью людской, но в большей степени все же на конной тяге.

Была мысль построить экскаватор. Но по здравом размышлении Карпов пришел к выводу, что на получение работоспособной машины уйдет, может, больше времени, чем на строительство самого канала. Тем более что даже при использовании мускульной тяги скорость работ возросла в разы.

Вот ни капли сомнений, что приглашенный из Москвы по совету отца гидроинженер Ермолай Федорович использует этот опыт на последующих стройках. Потому как серьезной альтернативы речным путям в этом мире пока еще нет. К тому же ничего особенно сложного Иван и не вводил. Ну да ему не жалко. Пусть пользуют…

Оставшийся путь отряд проделал за полтора дня, прибыв в Новгород уже после полудня. Времени более чем достаточно, чтобы сориентироваться на местности. В их распоряжении имелось письмо от Авдея Гордеевича к его младшему брату, ведающему семейными делами в отсутствие главы рода.

Аристарх Гордеевич предоставил им парнишку не из болтливых. Лука обвел странных гостей вокруг усадьбы Жилина и помог составить ее план. Да еще и обсказал, как там устроена охрана. Было дело, крутил любовь с дворовой, пока ту не выдали замуж в деревню за одного из крестьян. Уж бог весть, чем она прогневала хозяина. Ухажер же ее горевал недолго. Вскорости нашел другую молодку, уж на ином подворье.

Оба брата Ерохиных грозились его оженить, да все без толку. Парень-то у них в услужении, но вольный. Правда, нежелание жениться – единственное, в чем он противился хозяевам. Когда-то они вытянули его мамку с детьми из нищеты и Луку вот к делу приставили. Какая разница, что Ерохины к тому времени начали расширяться и рук у них все одно не хватало. Могли ведь и кого иного присмотреть.

Лука же добро помнил и умел быть благодарным, а потому и платил преданностью. Ну и понимал, что если предаст, то плату возьмут не с него одного, но и с мамки с братьями и сестрой. Нормальное, в общем-то, явление. К клятвам тут, конечно, отношение серьезное, но умный и о страховке подумает. Мало