– Что же, давайте, – согласился Константин Иванович. – Итак, все вроде бы выглядит стройно и пригоже. Но лишь до той поры, пока не начинаешь вдаваться в детали. Швеция имеет постоянную армию в шестьдесят тысяч, только в Инфлянтии более десяти тысяч. В случае войны они могут с легкостью увеличить это число вдвое. Даже при великом рушении Речи Посполитой не собрать таких сил. Вы правильно заметили, что этому станут противиться магнаты, потому как каждый из них будет иметь в виду то обстоятельство, что им предстоит еще и защитить свои владения после войны. Вы великодушно согласились финансировать и обеспечить всем необходимым четыре роты пехоты и одну хоругвь кавалерии. Для магната средней руки это действительно достойная дружина, но для тех задач, о которых вы тут вещали… – Острожский многозначительно замолчал и посмотрел на Ивана.

– Для начала давайте определимся, вы в принципе готовы ввязаться в это дело?

– В принципе будет готов любой. Но чтобы принять решение, нужны частности.

– Согласен. Итак, как я уже говорил, половина из выделяемых мной двенадцати тысяч уйдет на то, чтобы добыть вам место старосты. Но оно и к лучшему. Сформированные рота и хоругвь составят костяк будущей армии. Через год вы увеличите их число до четырех рот, больше не потянуть, и все той же одной хоругви. Со шляхтой все понятно, они учатся воевать с детства, и обучить кавалерию мои люди не смогут. Зато если вы наберете молодых шляхтичей, податливых, как глина, и способных напитаться вашими взглядами, у вас будет в наличии командный состав будущей конницы.

– Вот, значит, как. Хм. И откуда молодым шляхтичам набраться опыта ветеранов?

– Разбавьте их теми, кто без сомнения поддержит вас. И никаких командиров со стороны.

– Ладно. Допустим, с конницей все понятно. Но вот что касается пехоты… Четыре роты наемников – это всего лишь четыре роты.

– При обычном подходе – да. Но кто говорит о том, что следует поступать по давно заведенным порядкам? Официально эти роты будут значиться как наемники. Мало того, они и жалованье станут получать как наемники. Скажем, по разряду московских солдатских полков. Как оно заведено и у меня. Вот только на деле они не будут наемниками в полной мере этого слова.

– Все. Вы меня запутали, – сдался Острожский, в недоумении глядя на Карпова.

– Объясняю свою мысль. За этот год мои наставники выучат слаженную роту мушкетеров, два расчета картечниц и один расчет пушкарей. Через год вы наберете три роты новобранцев и разбавите их обученными взводами и орудийными расчетами. Год усиленной подготовки, солдаты сдают оружие и расходятся по домам. На их место вы набираете новые три роты новобранцев при прежних ветеранах, которые натаскивают новый молодняк. Таким образом, через три года в вашем распоряжении будет уже полный полк пехоты. При этом ежегодные расходы составят содержание все тех же четырех рот.

– Но стоит отпустить солдата со службы, как он подастся восвояси.

– Это если брать кого ни попадя и со стороны. Если же набирать рекрутов из местных крестьян, то, уйдя со службы, они будут возвращаться домой. И случись прийти врагу, окажутся под рукой, обученные и готовые сражаться.

– Солдаты и крестьяне? – с презрением возмущенно заметил Острожский.

Понять его было нетрудно. Речь Посполитая – уникальное в своем роде государство. Если в других странах доля дворянства от всего населения не превышала двух процентов, то в Польше шляхтичи составляли порядка десяти, а в Великом княжестве Литовском – так и все пятнадцать. Шляхта – не просто дворянское сословие, а воинское. Крестьяне и ремесленники в Речи Посполитой не воевали вообще.

И тут вдруг кто-то говорит умудренному годами шляхтичу, прошедшему горнило войны, что это неправильно. Что надо обучать воевать крестьян. Ну как можно на такое реагировать спокойно?

– Вы, Константин Иванович, видно, успели позабыть о том, благодаря кому Речь Посполитая смогла изгнать шведов из Варшавы и вообще с территории королевства. Но я могу напомнить. Король в это время подался в бега, магнаты частью легли под шведов, а частью тряслись над своим добром. И тогда поднялся простой народ. Да нашлись бедные шляхтичи, которые встали во главе крестьянских отрядов. Но основная масса была той самой чернью, о которой вы так презрительно отозвались.

Нет, все же правильно сделал Иван, что остановил свой выбор именно на этом шляхтиче. Он не стал бесноваться, выказывать гонор, указывать на слабоумие собеседника. В конце концов, шляхетское войско уже давно разбавляется наемной пехотой. А те как раз и набираются из черни.

Плохие бойцы? Да, не ахти какие, и шляхтичи постоянно прохаживаются на их счет. Но вот замятлинцы, к примеру, также набраны из черни. И ничего, намылили холку их хуфе. И вообще, псковичи для войны всегда собирают ополчение. И сколько веков стоит их земля? Шведы тоже набирают свою армию не из воинского сословия. И уж дважды хорошо трепали шляхтичей, отторгнув большие территории.

– Хорошо. Допустим, вы правы, – вновь приникая к кубку с вином, заметил Острожский. – Но скажите, как вы полагаете, когда шведский король начнет войну?

– Самое большее – три года. У молодого волчонка все сильнее прорезаются зубки, и он достаточно увлечен армией.

– То есть к тому моменту у меня будет только полк пехоты при артиллерии, я правильно вас понимаю?

– Абсолютно.

– Но этих сил недостаточно. Даже если я соберу шляхетское рушение по всей Инфлянтии, у меня будет слишком мало сил, чтобы противостоять шведам, я уж не говорю о победе, объявлении рокоша и противостоянии силам короны.