испытываешь страх перед предстоящим подъемом… и при этом все равно решительно пересекаешь вброд ревущую реку. Пик, вернее, пики – Лэчлэн и Ларк, память об их поцелуях – сверкают, неудержимо манят к себе. Но это все – не сейчас, и мне приходится отвлечься.

– Итак? – спрашиваю я, упираясь ладонями в бедра, что помогает изобразить более агрессивную позицию.

– Флинт согласился, – по выражению его лица я заключаю, что вернее было бы сказать: вынужден был согласиться, – чтобы я помог тебе вызволить Эша из тюрьмы.

Со вздохом облегчения я тянусь к нему… и останавливаюсь.

– На определенных условиях, – добавляет он. – Для начала Ларк придется вколоть наркотик. Она вырубится, а когда придет в сознание, вряд ли вспомнит многое из того, что с ней произошло за последние двадцать четыре часа. Возражений нет?

Я смотрю на Ларк, она согласно кивает.

– Не то чтобы мы тебе не доверяли, но, – он прищуривается и переводит взгляд на Ларк, – людям свойственно совершать ошибки. – Она опускает голову, съеживается. – Когда придешь в себя, я зайду за тобой, ты проведешь меня в Центр, и с этого момента забудешь про существование Подполья. И не будешь пытаться увидеться с Рауэн.

– Но… – выдыхаем мы с Ларк разом.

– Никаких «но». Если тебя хоть раз увидят где-нибудь неподалеку от нас или в обществе Рауэн, – тебе конец. Второго шанса у тебя не будет.

– Но она моя подруга, – вскидываюсь я.

Ларк молчит, просто берет меня за руку и бросает предостерегающий взгляд: мол, не спорь пока.

Я уходила из дома, я ведь уже рисковала, встречаясь с ней. Так что… впрочем, мало ли что может случиться потом. Пока главное для меня – Эш. И, стало быть, Ларк должна в целости и сохранности покинуть Подполье. Сначала – ревущая река. А уж потом – горные пики.

Тут я задумываюсь: а от кого, собственно, исходит это условие – чтобы я больше не встречалась с Ларк – от Флинта… или от Лэчлэна?

Входит симпатичный молодой человек с бутылочного цвета глазами второрожденного и шприцем в руках. Ларк послушно закатывает рукав.

– Увидимся по ту сторону, – говорит она, и только тогда, когда в ее вену уже вливается прозрачная жидкость, я в ужасе спохватываюсь и бросаюсь к Лэчлэну.

– Это ведь только чтобы усыпить ее, так? Не смертельный яд?

– Рауэн, за кого ты меня принимаешь? – Кажется, он действительно оскорблен.

– Поклянись! – кричу я, хватая его за воротник.

– Клянусь. Верь мне, Рауэн. – Он берет меня за руки.

И почему это все твердят мне одно и то же?

Засыпает Ларк довольно быстро. Веки ее тяжелеют, я целую ее в щеку. Краем глаза улавливаю, что Лэчлэн отводит глаза. Немного погодя появляется крупный мужчина, поднимает Ларк на руки, словно безвольную куклу, и куда-то уносит. В желудке у меня возникает сосущая пустота.

– Он доставит ее домой. К тому времени она должна оклематься. Вернется к себе, и, надо надеяться, забудет о своем маленьком приключении в Подполье.

– Но не забудет о том, что должна помочь нам.

Он пристально смотрит на меня.

– Мне кажется, эта девушка что угодно для тебя сделает.

Не зная, что сказать, я прикусываю губу.

– Как тебе удалось уговорить Флинта? – Я меняю тему, надеясь, что это не слишком бросится в глаза.

Лэчлэн смеется, и мне это приятно. Люблю видеть Лэчлэна улыбающимся, шутящим. От этого на душе легче становится, чувствуешь себя… счастливой. А как вести себя с другим Лэчлэном – воином, лидером… мужчиной… я не знаю.

Лэчлэн заговорщически понижает голос:

– Думаю, главное для него – весьма большая вероятность того, что в ходе предстоящего предприятия меня просто прикончат. Мы то и дело бодаемся, и знаешь, мне кажется, он сам хочет раздобыть импланты и поменять весь наш план. Вот и разрешает мне помочь тебе. Мне, в одиночку. Ход его рассуждений таков: попытка освобождения Эша заканчивается неудачей, я не возвращаюсь, мы с ним в расчете, и теперь тебе придется отвести к киберхирургу его.

Ну и тип этот Флинт, оказывается, совершенно безжалостный. Борьба за спасение второрожденных не должна становиться борьбой за власть между двумя харизматичными лидерами.

– Не будет ему никаких линз, если… не будет тебя.

Он кладет мне ладонь на плечо, но тут же спохватывается и отдергивает руку.

– До этого момента ты была на высоте, но не надо иллюзий – он способен заставить тебя заговорить. Его методы это… не мои методы. Я не считаю, что причинение боли может способствовать построению лучшего общества. Смерть, при определенных обстоятельствах, – вероятно. Но в мире и без того