обитаемым землям восточного побережья, включая Азелфлад.

— Корабль нельзя будет оставить ни в одном порту, — с сомнением проговорил Трой, — а бросить его без присмотра на время похода — это равносильно приглашению для разбойничьего племени.

— На этот случай у нас имеется прекрасное оправдание для вторжения в порт прибрежного городка Церун, — объявил Ревард и широким шагом направился прочь по дороге, желая как можно скорее добраться до франгара.

— И каков твой план? — возмутился его недоговорками Трой.

— Между Роеландом и Азелфладом расположено королевство Нимерлад, — начал подробнее пояснять Ревард, пробираясь к уцелевшему порту столицы, где их поджидал корабль.

— Это мне известно, — кинул ему Трой, чувствуя огромную слабость из-за того, что сейчас приходится спешить, чтобы поспевать за энром.

Специально идет так быстро?!

— Границы Нимерлада проходят совсем рядом с нашими землями, — проговорил дальше Трой. — Почему ты упомянул его?

— Энры, как и нимерладцы, соседствуют с землями ледяных лескатов. Они, как и мои сородичи, — охотники, — повествовал дальше Нейл и убавил шагу, видя, как лоб юноши покрылся испариной.

Совсем слаб! Куда собрался в таком состоянии? Сплошная обуза.

— Кроме того, нимерладцы — отличные торговцы. Шкуры бесценных олсумов стоят пригоршню золота за штуку. — Глаза энра сверкнули серебром. — Это королевство выживает в большей степени благодаря торговле и своему нейтралитету.

— Уж не хочешь ли ты сказать, что намерен выдать свой франгар за корабль нимерладцев? — остановился Трой. — Считаешь, что этот план удастся?

— Вы ведь сможете раздобыть для нашей миссии несколько шкур, эйсель Миклос? — ожидая ответа, Ревард угрюмо сложил руки на груди.

По ледяному взгляду леската он понял, что тот готов перебить всех кровожадных хищников на землях Ильхада, лишь бы скорее отправиться в путь. Трой повел усталыми плечами и мрачно кинул стоящему рядом воину:

— Придется сделать крюк, чтобы получить необходимое. У нас не так много времени, энр. Веди! — Трой не стал дожидаться, пока Ревард обгонит его, и пошел вперед к видневшимся поврежденным воротам, за которыми располагалась уцелевшая часть порта.

Если энр прав и им удастся прикинуться торговцами, то, несомненно, путь в порт окажется открытым. Оттуда легче будет начать поиски. Осознание того, что хоть таким образом приблизился к цели, дало некоторое облегчение. Трой упер руки в бока, шумно вздохнул, унимая головокружение, и вновь придал себе невозмутимости.

Рана вскоре затянется, даст свободу движению, сейчас у него есть цель, и это лучшее лекарство. Они отправятся в сторону Ильхада немедля, поднимут на борт груз, а затем их путь будет лежать к морю, за которым ожидала Варвара. Он дал слово и сдержит его, отыщет свое солнце, какие бы тучи ни встал и между ними.

День выдался погожий. Варя сидела почти на самом краю повозки, прислонившись спиной к огромному мешку, набитому доверху какими-то сушеными пахучими травами. Она подняла к небу взгляд, тут же щурясь от яркого солнца. Карамель устроилась напротив подруги и попыталась выпрямить несчастные ноги, которые совсем затекли от неудобного сидения. Варя отодвинулась немного в сторону, чтобы бедняга смогла сесть попросторнее.

Фея расправила свою длинную накидку и попыталась снять капюшон, что Варя немедленно запретила, отрицательно мотнув головой. Понятное дело, что достал этот маскарад. Ей, в отличие от бескрылой феи, лишь волос своих пришлось лишиться. Но желания отбиваться от «поклонников» подруги у Вари не было никакого. Чем спокойнее пройдет их совместная с торговым обозом часть пути, тем лучше. Главное не привлекать к себе внимания.

Варя потянула за кожаный шнурок, который надела на ее шею дочка трактирщика перед их отъездом. Девочка вручила ей подарок, и было от всего сердца жаль обманывать малышку. Варя вновь принялась разглядывать круглый медальон, выполненный из дерева. На его гладко отполированной поверхности был нанесен рисунок. Варя без тени сомнений распознала нарисованного детской рукой зверя, хотя и видела его лишь однажды. Белоснежный иманол, по мнению дочери Мигелла, должен был указать им добрый путь.

Варя грустно улыбнулась, вспоминая слова Реварда, говорившего ей, что каждый франгар — это сосуд для духа иманола. Только если дух пожелает остаться на корабле, тот сможет подняться в небо. У каждого из них — своя судьба и свой нрав, и каждый иманол сам выбирает себе хозяина. Гигантское существо напоминало белоснежную птицу, как показалось Варе в тот раз, когда встретила его. Огромные пушистые перья походили скорее на мех животного. Она коснулась зверя или птицы лишь на мгновение, сохраняя в памяти этот теплый момент. Иманолы были очень красивы и удивительны. Запомнил ли ее этот зверь?