Значит, она еще получит с собой гель для умывания, подобранный специально для нее.

– Питайи, – заявила она.

Она любила ярко-коралловый цвет.

Косметолог ловко открыла флакон с белым кремом без запаха и добавила туда красную капсулу с ароматизатором. Потом поместила в металлический аппарат на стене. Через несколько секунд в желобе появился флакон с ярко-красным гелем для умывания, к которому прилагался список всех ферментов и натуральных ингредиентов, подобранных для кожи Каллиопы. Набор дополняла клюквенного цвета наклейка.

Вернувшись в золотисто-персиковое фойе, девушки направились к сканеру сетчатки для оплаты. Каллиопа решила прибегнуть к трюку, идеально подходившему для группового шопинга. Она отпрянула от сканера, округлив глаза и бормоча ругательства.

– Все в порядке? – спросила Эйвери, наблюдая за ней.

– Вообще-то, нет. Не могу зайти на свой счет. – Каллиопа сделала еще пару фальшивых запросов в бит-банк и нервно воскликнула: – Не понимаю, в чем дело!

Когда парень на ресепшене демонстративно прокашлялся, подчеркивая неловкость ситуации, Каллиопа повернулась к Эйвери. Притворно смутилась – она давно научилась краснеть по собственному желанию – и посмотрела на блондинку с немой просьбой. Ни одна из девушек не вызвалась помочь.

Будь на их месте парень, то давно бы уже заплатил: ради собственной выгоды, а не джентльменства. Поэтому Каллиопе больше нравилось изображать страсть, чем дружбу. «Ладно, – раздраженно подумала она. – Поступим иначе».

– Эйвери? – робко проговорила она. – Ты не могла бы оплатить мои процедуры, а я пока разберусь, что не так со счетом?

– Конечно.

Эйвери доброжелательно кивнула и подалась вперед. Моргнула перед сканером сетчатки, уплатив за косметические процедуры Каллиопы заоблачную сумму. Как она и ожидала, блондинка даже не обратила внимания на длинный список дополнительных услуг. Возможно, она понятия не имела о стоимости собственных процедур.

– Спасибо, – произнесла Каллиопа.

Но Эйвери отмахнулась.

– Никаких проблем. К тому же «Нуаж» – одно из моих любимых мест. Мне нетрудно тебя найти, – спокойно сказала Эйвери.

Если бы она только знала! Когда Эйвери вспомнит про долг – если, конечно, вспомнит, – Каллиопа с мамой будут уже на другом континенте под новыми именами. В Нью-Йорке их и следа не останется.

Многие парни и девушки из разных стран, встречавшиеся Каллиопе на пути и обманутые ею, узнали бы эту ухмылку на ее лице. Она питала жалость к Эйвери, Рише и Джесс. Девушки возвращались к скучной повседневности, а вот жизнь Каллиопы скучной не назовешь.

Направляясь вслед за школьницами к дверям, она с радостью бросила флакон с гелем в сумку «Сенрив» – из ограниченной линии, дерзкого оттенка фуксии.

Потрясенно застыв, Райлин стояла перед величественным входом в колледж с высеченной надписью «Беркли-скул». Неужели она, Райлин Майерс, взаправду пришла в этот понедельник сюда, в блузке и клетчатой юбке, чтобы начать учебу в престижном частном колледже? Казалось, это происходит с кем-то другим, в чужом сне.

Переминаясь с ноги на ногу, она поправила на плече сумку-тоут. Вокруг светлело – все благодаря лампочкам, синхронизированным со временем суток: яркость постепенно менялась, обозначая нужный час. Райлин почти забыла об этом замечательном эффекте. Как-то она сидела на крыльце перед домом Корда, когда на улице всходило солнце, и просто любовалась, как медленно менялся свет ламп на потолке. Люминесцентные лампочки на тридцать втором всегда были одного оттенка. Если, конечно, кто-нибудь из детворы их не разбивал.

Что ж, сейчас или никогда. Следуя по ярко-желтым стрелкам в планшете, который забрала здесь на прошлой неделе, Райлин направилась к главному офису. В отличие от ее планшета «Макбэш», этот работал в пределах техсети, окружавшей территорию школы, и поддерживал лишь несколько разрешенных операций: проверить школьную почту, сделать заметки. Но на время экзаменов устройства блокировались, чтобы никто не мог списать. Райлин знала, что взломать техсеть невозможно, но студенты не отчаивались.

Идя по коридорам, Райлин старалась не пялиться по сторонам. Студенческий городок выглядел именно таким, каким она его представляла: с широкими, залитыми светом проходами и каменными колоннадами. Голоуказатели появлялись всякий раз, когда она заворачивала за угол. В школьном дворе покачивались на искусственном ветру пальмы. Мимо прошла группа студентов в такой же форме, как и у нее.

Райлин уже видела эту форму – в прачечной, когда работала на Корда Андертона.

Кстати, что же сказать ему при встрече? А может, они и не увидятся, со слабой надеждой подумала Райлин. Вдруг колледж настолько велик, что в следующие три семестра встреча с Кордом ей не сильно угрожает? Но интуиция подсказывала: зря она мечтает об этом.

– Райлин Майерс, – сказала она юноше за столом в главном офисе. – Я к куратору.

Ей до сих пор не верилось, что на должности куратора здесь человек. На нижних этажах школьные инструкции и домашние задания рассылали