Оливер отвел взгляд и что-то неразборчиво пробормотал. Теперь он тоже улыбался – глупейшей улыбкой, надо признать, – но Алиса улыбалась ему в ответ еще глупее, и так они сидели добрых две минуты, пока девочка внезапно не поняла, что у нее впервые в жизни появился лучший друг.
Эту секунду она не забудет никогда.
Наконец Оливер откашлялся.
– Ну, свои секреты я тебе рассказал. А ты поделишься своими?
Алиса закусила губу и уставилась в пол. Сердце девочки начало отбивать чечетку.
– Ты уже знаешь мои секреты, Оливер. Незачем их повторять.
– Все равно не понимаю, – сказал мальчик. – Почему ты отрицаешь такой удивительный талант? Чем он тебе не нравится?
Ну вот.
Вот они и добрались до главной ее беды.
Таланта, который она не хотела, не просила и отвергала с такой яростью, будто у нее вообще не было магического дара. А все потому, что он не действовал там, где требовался больше всего. Алиса хотела рассказать Оливеру правду – но боялась, что тогда расплачется, а плакать она категорически не собиралась. Однако момент для признания был более чем удачный, а Оливер заслужил право знать.
– Ну ладно, – сказала девочка. – Как тебе известно, я умею менять цвета вещей…
По позвоночнику Алисы пробежала дрожь. Она не говорила об этом с тех самых пор, как исчез отец.
Оливер легко сжал ее руку.
– Я могу поменять цвет чего угодно. Неба. Солнца. Травы, камней, деревьев и листьев. Всего, чего захочу. – Голос Алисы стал тише. – Могу превратить ночь в день и день в ночь. Могу изменить цвет воздуха, которым мы дышим, и воды, которую мы пьем.
– Но не меняешь, – заметил Оливер. – И я не понимаю почему. Такой огромный талант! Такой прекрасный дар, и…
Алиса ожесточенно замотала головой.
– Такой огромный талант, и все же я не могу изменить цвет
Алиса коснулась пальцем щеки Оливера, и его кожа мгновенно сменила цвет с оливкового на красный и зеленый – и обратно.
– …быстрее, чем ты успеешь моргнуть. Могу перекрасить кого и что угодно. – Рука девочки упала. – Но не
– Алиса…
– У меня нет цвета, Оливер. – Голос девочки превратился в шепот. – Ни капельки пигмента. И я совсем не похожа на своих близких.
– Но послушай, – ответил Оливер мягко, – твоим близким нет до этого никакого дела. Они любили бы тебя даже с кожей жирафа.
Алиса уставилась на ковер, едва улыбаясь уголками губ.
– Папа – возможно. Думаю, папа любил бы меня, несмотря ни на что.
– И твоя мама, – добавил Оливер. – Она тоже тебя любит.
Алиса покачала головой:
– Я не уверена. То есть… Мама была так рада, когда узнала о моем таланте. Я просила папу ей не рассказывать, но он все равно рассказал. – Девочка замялась. – А когда он исчез, мама очень изменилась. За годы без папы она сильно сдала. – Алиса сделала паузу, припоминая. – Она заставляла меня каждый день тренироваться перед зеркалом. Перекрашивать себя. Но ничего не получалось, и со временем мама оставила меня в покое. Правда, затем она вспомнила, как любит ференику…
Оливер шумно втянул воздух.
– И я стала собирать для нее ягоды. – Алиса отвела взгляд. – В общем-то больше я ни на что и не гожусь.
– Но я думал, что ференика невидимая! – воскликнул Оливер с круглыми глазами, а потом быстро добавил шепотом: – И что она не входит в ференвудский Свод дозволенных продуктов.
– Она на самом деле не невидимая, – ответила Алиса, пожимая плечами. – Просто хорошо прячется. Ягоды ференики умеют сливаться с обстановкой, так что их трудно отыскать. Но мне достаточно найти первую, чтобы изменить цвет всей поляны. Так что я собирала за раз по целой корзине.
Оливер был заметно впечатлен.
– И я не знала, что ференика не входит в Свод дозволенных продуктов, – испуганно продолжила Алиса.
Мальчик был так взволнован, что снова встал и принялся мерить комнату шагами.
– Твоя мама вела себя просто отвратительно, – хмуро сказал он и тут же шлепнул себя по губам. – Ох, прости. Я не хотел тебя обидеть. Я знаю, что это не мое…
– Все в порядке, – ответила Алиса с дрожащей улыбкой. – Маме станет лучше, когда вернется папа. Рядом с ним она всегда добрела. Хотя иногда мне кажется, что я успела разочаровать ее еще до папиного исчезновения.
