– О горлинском сыре из наместной сыроварни, – отозвалась Миалинта. Она хорошо слышала наш разговор.

– Кто-то распространяет сыр в городе, – пояснил я. – И не только сыр. Свежие овощи, мясо. Меня горлинским сыром угощал Сольвин.

– Хозяин подворья, которое принадлежит Орину? – спросил Теор. – Он мог купить его на Тихом рынке.

– Мог. Но тогда не угощал бы со словами: «Подарок от друзей». Однако не думаю, что тут дело в одном сыре. Орин не стал бы так рисковать.

– До Алаонских пастбищ – двадцать верст. – Миалинта в два быстрых удара развеяла темно-серый сгусток. – До хранилищ сыроварни чуть меньше. Добраться через туман невозможно. Если кто-то еще использует фаитов, это многое объясняет.

– Но как Орин заставил двойников работать на себя? – удивился я.

– Мы же заставили, – хмыкнул Громбакх.

– Нас нельзя заставить, – мягко ответил Шверк.

– Только соблазнить надеждой.

– Значит, Орин так и поступил, – согласилась Миалинта. – Хотя мне это трудно представить…

– Привратники южных ворот! – вспомнил я.

– Что?

– Они видели, что мы едем под куполом. Но не спросили о нем.

– Допрашивать дочь наместника? – пожал плечами охотник.

– Они даже не удивились! Посмотрели на купол так, будто много раз его видели.

– Наверняка видели. Мало ли там беглых фаитов бродит…

– Поодиночке. Парами. Но не целой группой, не под таким куполом.

– Может, и купол видели, – согласился Теор.

– Значит, наемники Орина давно этим пользуются. Часто выезжают из города. Комендант не может об этом не знать, но почему-то, несмотря на всю ненависть к двойникам, позволяет Орину содержать целый отряд фаитов.

– И это при всех заявлениях, что туман пришел только из-за двойников, – нахмурилась Миалинта.

– О да… – печально протянул Шверк.

– Убить всех. Сразу. На месте.

– Хорошо, – буркнул Громбакх. – У нас наметилась очаровательная супружеская пара. Орин и Зельгард. Надеюсь, они будут счастливы. Нам-то что?

– Увидим, – ответила Миалинта.

Пока что к этой теме мы не возвращались. Неторопливо ехали вперед. Посменно отбивались от сгустков. Поглядывали назад в опасении увидеть очередных преследователей, но в тумане вокруг не проявлялся ни один просвет. Серая, мертвенная завеса. И крохотный мирок ясности под нашим куполом.

Лечавка Эрина по-прежнему бежала рядом. Я был уверен, что она останется на веранде своего дома – вернется в сумеречный город, но ошибся. Она смотрела на меня, виляла хвостом, лаяла. Игриво отбегала, растворяясь в тумане, будто звала куда-то. О том, чтобы последовать за ней, не могло быть и речи.

До Подземелья Искарута оставалось около двух миль.

Отдыхать в телеге, когда меня в очередной раз сменил Теор, не хотелось, поэтому я отправился к Миалинте. Со мной пошли и два фаита: девушка, которая сопровождала меня с первого появления сгустков, и женщина в дерюжной одежде. Старика фаита с тростью убили наемники.

– Ты не прав. – Дочь наместника даже не посмотрела на меня, когда я приблизился, но все же улыбнулась.

– В чем?

– Та девочка. Сестра Громбакха. Ты сказал, что ее нельзя вывести из тумана.

– Это очевидно.

– Не будь так уверен в очевидном.

– Что ты хочешь сказать?

– Сумеречное воспоминание можно вывести из мглы, но оно остается бесплотным. Пустая память, которую видит только тот, кто ее вывел.

– Но собака Эрина… Она не смогла выйти из тумана.

– Не захотела. Умное создание. Почувствовала, что лишится последнего. Сейчас она бегает по своему миру. Может общаться с другими сумеречными видениями. Покинув туман, она бы уже никогда в него не возвратилась.

– Ты уже выводила кого-то из мглы?