бы в «Марш легионера», так нет… Понесли рыло под раздачу…

Охотник был явно недоволен тем, что ему пришлось участвовать в настоящем и по-своему бессмысленном сражении.

Какое-то время ехали молча.

После сражения двойники ослабли. Купол был низким, по нему чаще обычного шла рябь, появлялись складки. Однако всему виной мог быть окрепший туман. В любом случае Миалинте пришлось сойти на брусчатку и вести коней за повод. Ее сопровождали два двойника. Теор и Тенуин шли по сторонам телеги – отгоняли сгустки, которые никак не оставляли нас в покое и все норовили прорваться под купол. Мы с охотником должны были сменить их чуть позже.

Фаиты в телеге перешептывались, о чем-то тихо спорили. Я не сомневался, что они обсуждают, как им вернуться в город после такой стычки, не будут ли нас поджидать другие наемники. Вопрос был правильный и далеко не единственный.

– Мутный ты паренек, хангол. – Громбакх вытянул в моем направлении окровавленный топор. Он до сих пор его не почистил. Я невольно отпрянул. – За тобой тут поклонники разъезжают, ищут твое заветное тело, а ты молчишь.

– Так это он привел… – прошептал один из фаитов.

– Но как они вообще… – тихо отозвался другой.

– У них тоже…

– Нам уже не вернуться…

– Сидел бы в своем болоте, – продолжал Громбакх, – или откуда ты там вылез. Квакал бы со своими подружками. Нет ведь, понесло в наши края. Смотрите, вольный путешественник… Пень лохматый, вот ты кто…

– Мы бы вовремя заметили наемников, если б кто-то не помчался в туман искать свое прошлое, – не сдержался я.

– Чего?! – прогремел Громбакх с искаженным от гнева и отвращения лицом.

– Успокойтесь, – бросил Тенуин.

– Какая у вас милая, светская беседа, – хмыкнул Теор.

– А ты присоединяйся. – Громбакх принялся тереть тряпкой лезвие топора. – Заодно тебя обсудим.

– Нет, я лучше делом займусь. – Теор коротким взмахом хлястника развеял очередной сгусток.

– Мы его кашей кормим, – ворчал Громбакх, – рассказываем о своих планах, соглашаемся проводить до прокля?того Подземелья…

– Отдаем свои штаны, – подсказал Теор.

– Ну да, – усмехнулся охотник.

– Вернуть? – спросил я.

– Ну, нет! У нас тут священное правило. Если обделался в чужих штанах, они становятся твоими по праву. И по запаху. А уж ты, я видел, перепугался как следует. Не каждый день видишь столько крови.

Охотник был доволен своей шуткой. Даже торопливо смазал носовые бурки маслом, с темно-фиолетовой улыбкой затянулся поглубже и вновь принялся чистить лезвие топора.

– Зря ты не сказал, что тебя ищут. Мы бы хоть знали, чего ждать, – не успокаивался Громбакх.

– Я не думал…

– Верю! – громыхнул охотник. – Можешь написать это на родовом гербе. Тогда и вопросов к тебе будет меньше.

– Не понимаю… Откуда наемники узнали про нас? И как они проехали через ворота? – Я решил не обращать внимание на Громбакха. Он периодически прерывал меня своим ворчанием, но в его словах уже не было злости.

– Значит, привратники с ними заодно, – предположил Теор.

– Все четыре привратника и все двенадцать стражников?

– А у тебя хорошая память, – поморщился Громбакх. – С тобой надо осторожнее.

– Прошли через ворота и не побоялись, что кто-то из них донесет коменданту?

– Значит, у коменданта хорошие отношения с Орином, – предположил Теор.

– Комендант ненавидит фаитов, – заметил Шверк.

– Он ненавидит весь Багульдин, – добавил Швик.

– Он бы просто так не позволил Орину выпускать двойников наружу. Значит, у них соглашение.

– Взаимовыгодное, – согласился Теор.

– Но какое? Контрабанда?

– О чем ты?

– О сыре.

– Каком еще сыре? – не понял Громбакх.