– Глянь-ка на эту царапину. Не опухает?

Марфа внимательно осмотрела рану при помощи керосиновой лампы, пощупала вокруг, потом заявила:

– Ну, царапиной я это не назову, мясо в трех местах разодрано. Не бережешь ты себя, Гермес, вечно на передовую лезешь.

– А кто кроме меня врага остановит? – без ложной скромности риторически вопросил старшина. И сам же ответил: – Никто. Без личного примера, Марфа, ни одно дело не делается… Но ты чего молчишь? Опухоль есть? А то эти «рогачи», говорят, шибко ядовитые.

– Ну, не так уж и шибко – есть твари и пострашнее, – сказала Марфа. – Припухлость и покраснение есть.

– Вот черт!

– Да ты не переживай. Будь у него в когтях яд, ты бы до меня на своих двоих не добрался. А это – мелочь. Сейчас подмажу чем надо, чтобы сепсиса не возникло. И микстурки тут одной выпьешь. Потом пластырь наложу, и все будет в порядке.

Ключница, сильно хромая, направилась к шкафчику со снадобьями, а Гермес присел на стул и сказал:

– Не вовремя ты ногу вывихнула, ох, не вовремя.

– Да уж, – отозвалась Марфа. – Болячки всегда не вовремя.

– Я о другом. Слышала, что сегодня с Тимохой приключилось?

Ключница замерла у шкафа. Помолчав, тихо ответила:

– Слышала. Не повезло парню. Ну, все под Богом ходим. Не мог он постоянно побеждать.

– Не мог. Но если бы ты его сама осмотрела перед боем, глядишь, ничего бы и не случилось.

– А я-то тут при чем? – Марфа, взяв в руки две баночки и бутылку с мутной микстурой, похромала к столу. – Он что, раненый был?

– Да нет, не раненый. Но твой допинг ему не помог. Может, даже помешал.

– Какой еще допинг? – Марфа вытаращила глаза и резко опустилась на стул. – Ты о чем?

– Как о чем? К тебе Степан вчера что – не заходил по поводу снадобья?

– Заходил. Но допинга я ему не дала.

– Почему?

– Да потому, что Тимоха один раз едва не умер от допинга. Считай, на том свете побывал. И в следующий раз его организм мог не выдержать. Так что…

– То есть ты ему ничего не передала?

Марфа вздохнула:

– Передала. Но это так, легкий стимулятор. Больше для бодрости духа. От такого не умирают.

– А как же Хряп? – пробормотал Гермес. – Игнат мне сказал…

– Что Игнат? – не поняла ключница.

Старшина не ответил. Картина в его сознании прояснилась, приняв при этом неожиданную конфигурацию. Настоящим предателем, похоже, был Хряп, а вовсе не Фрол, который оговорил себя под пытками. Именно Хряп работал на капитолийцев, сливая им секретную информацию. И именно он подсунул Тимохе яд вместо стимулирующего снадобья. Зачем подсунул? Видимо, по приказу Якуба.

«Какой же я болван! – подумал Гермес. – Ведь были же у меня сомнения по поводу Хряпа. Но слишком многое указывало на Фрола. А он еще и сломался на дыбе… Правда, сообщников не назвал. А их, похоже, и не было…»

В дверь каптерки громко постучали.

– Кого там принесло? – откликнулась Марфа.

Дверь тут же распахнулась, и на порог вступил усталый и встревоженный Степан. Увидев Гермеса, на выдохе произнес:

– Я так и подумал, что ты здесь. Разреши доложить?

– Докладывай, – произнес старшина. – «Рогачи» убрались?

– Убрались. Как будто болотник языком слизнул. Но мы их крепко потрепали. Думаю, около сотни раздербанили.

– А наши потери?

– Подсчитываем. – Есаул покосился на ключницу.

– Говори при ней, – распорядился Гермес. – От нее секретов нет.

– Пятеро точно погибли. Раненых больше десятка. Один пока числится в пропавших без вести. Возможно, тело утащили муравьи.

– Большие потери. – Старшина недовольно качнул головой. – Если при каждом гоне будем столько людей терять, конец нам скоро придет… Ты Хряпа нашел?

– Нет.

– Почему?

– Так он это… Он как раз и числится среди пропавших. Позже прочешем весь периметр. Может, останки обнаружим.