– Значит, говоришь, на вас напали капитолийцы? – с ленцой протянул старшина.

– Да.

– А с чего ты взял, что это капитолийцы? – Этот вопрос прозвучал, как удар плетки – быстро и хлестко. – Ты что, их раньше видел? Где? При каких обстоятельствах?

– Так это… – начал было Тим, но старшина его оборвал, выкрикнув: – Быстро отвечай! Ну?!

Тим аж вздрогнул.

– Так это… У меня в подсумке лежало… Нет сейчас подсумка.

– Где он?

– Караульные забрали. Там бумага лежала.

– Какая еще бумага?

– Я ее у мертвого капитолийца забрал. Там было написано, что предъявитель сего документа… переговоры какие-то… ну и подпись – Верховный Стратег Капитолия, Глава Когорты Избранных Якуб. Я и подумал, что это капитолийцы. А что, я ошибся?

Гермес проигнорировал вопрос. Но, нахмурившись, спросил:

– Значит, твой подсумок у караульных?

– Да.

– Проверим… А кто этого капитолийца, с бумагой который, убил?

– Я не знаю. Он мертвый валялся…

В дверь постучали.

– Кто там?! – рявкнул старшина.

Дверь открылась, и на пороге появился начальник службы охраны Степан.

– Прости, Гермес, что помешал. Но, – есаул многозначительно понизил голос, – есть срочная информация.

– Какая?

– Секретная.

Гермес с характерным прищуром взглянул на Степана, но ничего не сказал. Грузно поднялся с кресла и, обогнув стол, направился к двери. Лицо его было непроницаемо и угрюмо.

«Кажется, я пока нигде не прокололся, – подумал Тим. – В чем ему меня обвинить? В том, что я сбежал с места боя? Он сам понимает, что я очутился в безвыходном положении… Правильно я сделал, что соврал. Если бы я сообщил, что меня спас нео, он бы подумал, что я свихнулся. Или заподозрил бы, что я что-то скрываю. Кто же в такое поверит… Жаль, я не знаю, кто остался в живых из маркитантов. И остался ли вообще…»

Гермес вернулся из коридора, где шептался со Степаном, примерно через минуту. Захлопнул дверь и прошествовал к своему креслу все с тем же непроницаемым лицом. Однако Тиму показалось, что оно стало веселее.

– Гермес, а что с нашим отрядом? – спросил Тим. Он решил прощупать настроение старшины и заодно как-то перехватить инициативу. Ведь до сих пор он лишь оправдывался, словно преступник. – Кто-нибудь выжил?

– Конечно, выжил, – с усмешкой отозвался Гермес. – Это только тебе показалось, что все погибли. С перепугу, наверное… Скажи-ка мне, Тимоха, а где ты взял карабин?

– Какой?

– Не притворяйся идиотом. С которым сюда пришел.

Вопрос оказался на засыпку. Как-то Тим упустил этот момент. Он нес карабин до самого Стадиона, потому что боялся нападения. И вообще – какой нормальный человек выбросит исправный карабин?

Однако в вопросе старшины наверняка таился подвох. А времени на раздумье не было. Вопрос-то совсем простой.

– Я его это, – пробормотал Тим, – у капитолийца забрал. У мертвого.

– У мертвого?

– Ага.

– Значит, у тебя был карабин?

– Да.

– Тогда чего же ты не отстреливался?

– У? – машинально откликнулся Тим. И, спохватившись, добавил: – Я не понял.

– Чего ты не понял? Ты говорил, тебе нечем было отстреливаться от капитолийцев. Потому и убежал. А у тебя, оказывается, карабин имелся.

– Так я же стрелять не умею. Мне никто не показывал.

Гермес некоторое время молчал с озадаченной физиономией. Затем спросил: