Вовка никогда так не плакал. Даже в прошлый раз, в метро, такого не было – слезы просто лились и лились, не переставая. Их с мамой трибуна была совсем рядом с той, что упала. Сквозь пыль, заполнившую собой воздух, он видел, как людей вытаскивают из завалов, несут на руках, пытаются привести в сознание. Земля перестала трястись так же внезапно, как и начала, но все вокруг продолжали в страхе бежать к выходу.

Вокруг стадиона стояла куча машин – скорые, милиция, даже какой-то военный грузовик.

– Сама, сама трибуна поднималась, целиком, как и рухнула! – возбужденно доказывал своему приятелю какой-то парень рядом с Вовкой. – Подняли ее и всех вытащили!

– Может, там механизм специальный… – с сомнением ответил приятель. – Или ты башкой стукнулся!

Они продолжили спорить.

– Вытащили всех, счастье-то какое, – пробормотала мама рядом с Вовкой. Она держалась за сердце.

Вовка вздохнул. Это, конечно, было хорошо. Но что упадет в следующий раз? Ему до сих пор казалось, что земля под ногами вот-вот начнет дрожать, он потеряет равновесие и полетит вниз.

– Теперь все, – услышал он откуда-то со стороны. – С землетрясениями покончено.

Сморгнув слезы, Вовка вытянул шею, присматриваясь к группе людей неподалеку. Там стоял какой-то военный с перевязанной головой, высокий дяденька с бородой, выглядевший ужасно усталым, и… Вовка подскочил на месте. Рядом с ними стоял тот самый черноволосый человек, спасший его тогда, в метро.

– Гарантированно, – донеслось до его уха.

Они стали пожимать руки, черноволосый обернулся и встретился глазами с Вовкой. Прищурился, будто узнавая, и улыбнулся.

– Все? – Вовка прошептал, уцепившись взглядом за спасшего его человека.

Он хотел крикнуть, чтобы тот услышал, но получился только шепот. Но черноволосый, кажется, понял – наверное, по отчаянному Вовкиному лицу. Посмотрел на него – и кивнул. Подмигнул и приложил палец к губам. Вовка почувствовал, как сквозь еще не просохшие слезы расплывается в улыбке. Он моргнул и, когда открыл глаза, человека с черными волосами уже нигде не было.

Арсус выдохнул, только когда они все вчетвером сели в машину. Ксения, измученная бессмысленными поисками под водой, задремала, прислонившись к спинке кресла. По спокойному выражению лица Хана невозможно было ничего прочитать – устал он, расстроен или нет.

– Это правда была, про брата? – вполголоса спросил Арсус.

Хан кивнул:

– Чистая.

– Жалко даже мужика, – задумчиво протянул бледный от усталости Лер.

Поднятие трибуны забрало у него последние остатки сил.

– У него был выбор, – Арсус мрачно вздохнул.

Все помолчали. Ксения утомленно пробормотала что-то во сне, повернулась и положила голову Арсусу на плечо. Лер хитро ухмыльнулся. Замерев, чтобы не разбудить девушку, Арсус прошептал:

– Ну что, домой?

– Да. Пара скучных дней не повредит, – довольно потянулся Лер.

Рядом с ним стояли друзья, коллеги. Бледные, измученные, но довольные. Защитники в очередной раз спасли невинных людей, предотвратили катастрофу. Но лучше бы предотвращать было нечего. Иногда Леру казалось, что между ними и трагедиями существовала незримая связь. И чей-то голос, похожий на его собственный, твердил: «Пока есть вы, есть и зло».