– Арс!

Предупреждение повисло в воздухе. Арсус уже стоял рядом с ним и смотрел, не отрываясь, туда же, куда и сам Лер.

На крыше, в нескольких метрах от них, стоял Виктор Розанов. На нем была военная форма.

Одиннадцать лет, потеря карьеры и гибель жены наложили отпечаток на лицо ученого. На снимке, который Защитники рассматривали в личном деле, не было седых волос, глубоких морщин, прорезавших бледную кожу, – а самое главное – не было бездонной черной пустоты в глазах. На секунду Арсусу показалось, что на них смотрят пустые глазницы, как будто на череп натянули мышцы и кожу, а глаза вставить позабыли.

– Что вы здесь делаете! – У Розанова оказался противно тонкий голос. – Посторонние не имеют права находиться на крыше, возвращайтесь на трибуны!

– И провалитесь вместе с ними под землю, да? – подхватил Лер.

Ученый изменился в лице. Щека нервно задергалась.

– Да-да, мы все знаем, товарищ Розанов, – зло процедил Арсус. – Никакие переодевания не помогут.

Внутри все клокотало от злости. Военная форма! Во время своих поисков они даже не обратили внимания на охрану, доверили это дело Вершинину. Вершинин… Арсус присмотрелся – на Розанове была форма майора.

– Уже помогли, – выкрикнул ученый и криво ухмыльнулся.

– Не двигайся, – прорычал Лер, резко шагнув к Розанову.

Тот сделал быстрый шаг назад и вдруг одним быстрым движением распахнул китель.

– Это вы не двигайтесь!

Лер и Арсус уставились на него. Рубашка ученого была крест-накрест опоясана ремнями. На них держалась, прикрепленная к его телу, капсула.

– Но как…

– Мое новейшее изобретение, – Розанов любовно погладил капсулу. – Единственный экземпляр. Готовил на десерт. Один шаг – и я включаю полную мощность! Движение – и мы все летим под землю.

Он взмахнул рукой с зажатым в ней пультом.

– Ах ты тварь!

– Лер, нет!

Лер бросился вперед, пытаясь схватить ученого. Крыша под ногами тут же дрогнула, сбив с ног обоих защитников.

– Я предупреждал, – раздался над ними дребезжащий смешок. – Это еще не полная.

Тряска заметно усилилась, на крыше посыпались камешки, в нескольких местах поползли трещины, будто здание лопалось по швам.

– Стойте, – Арсус вскинул руки. – Я сам ученый, я знаю, каково это – потерять все.

Розанов прищурился, слушая его.

– Меня тоже лишили дела всей жизни!

– Да что ты понимаешь, мальчишка! – Ученого затрясло от злобы. – Что ты знаешь о потерях!

– Таня не одобрила бы этого! – не выдержал Лер.

Розанов застыл на месте. Новый толчок тряхнул здание, как детскую башенку из кубиков.

– Где майор Вершинин? – Вечно спокойный Хан едва сдерживался, чтобы не закричать.

Он оббегал все здание, территорию стадиона – Вершинина никто не видел.

– Не можем найти, – потерянно доложил лейтенант из его группы.

Тряска увеличилась. Земля содрогалась от крупных толчков. Кто-то упал с трибун, со стороны поля донесся растерянный гул. В толпе начались крики.

– Выводите людей! – велел Хан охране стадиона. – Почему не начинаете эвакуацию?

– Нам этот майор п-приказал, – заикаясь, проговорил белый как мел охранник. – Пришел и сказал – держать людей, продолжать матч, н-не доп-пускать давки.

– Какой майор?

– Этот, как его… Вершков или вроде того… Сказал, если что, отвечать будем.

Хан переглянулся с ошарашенным лейтенантом.

– Срочно начинайте эвакуацию. Утихомирьте панику. Придумайте что-нибудь: техническая неисправность, что угодно!

Хан метнулся в здание администрации. В окнах кабинета звенели стекла, стулья раскидало в разные стороны. Он схватился за телефон, торопливо набирая штаб Патриота. В трубке послышались гудки, как вдруг его внимание привлек какой-то странный звук.

Помимо треска осыпающейся штукатурки, криков за окном и звона разбитого стекла до уха Хана доносился какой-то протяжный стонущий звук. И он был