Лер чертыхнулся, но процедуры есть процедуры. Когда эти идиоты наконец проверят документы и сообразят, что перед ними солдаты Патриота, Лер им хорошенько врежет, но пока придется следовать протоколу. Он уже приготовился уткнуться лицом в холодную грязь – отличные получатся выходные, – но услышал знакомый голос:

– Это свои. Уберите оружие и дайте пройти. Что, вообще, случилось?

Прожектор перевели на говорящего. Лер воспользовался мгновением, чтобы оглядеться.

Да уж, ситуация была не из лучших.

Солдаты Патриота выстроились в линейку, наставив на них оружие. Несколько стояли на вышках, выглядывали из заградительных щитов. Наверняка, где-то затаились снайперы – Лер никогда не умел их замечать.

Он еще раз посмотрел на клубящийся в небе дым. Даже отсюда пахло гарью, неудивительно, что все так нервничают.

Лер перевел взгляд на людей под прожектором. Арсус морщился, закрываясь руками. Ксения, хмурясь, стояла за ним.

– Отдайте оружие, – скомандовали им.

– Мы из увольнительной! – крикнула в ответ Ксения. – У нас нет оружия.

– Поднимите руки и пройдите к остальным, – прожектор почти игриво качнулся в сторону Лера и Хана.

Арсус и Ксения выполнили приказ.

Арсус встал справа от Лера.

– Что происходит? – шепотом спросил он.

Лер уже открыл было рот, но его перебили.

– Тихо! – скомандовал Постовой. – Лечь на землю, руки на голову.

Лер встал на колени.

– Ну все, достало! Пришибем их, потом будем разбираться.

– Тише! – рявкнул Арсус. – Произошла диверсия. Они подозревают своих. Им нужно время, чтобы разобраться. Выполняй команды.

– И что, мордой в грязь теперь?

– Думала, ты любишь грязь, – фыркнула Ксения. Она уже лежала, и ее это явно злило.

– Не тогда, когда меня с ней смешивают.

Лер лег, ругаясь, сложил руки за голову, повернулся, чтобы не захлебнуться. Кто-то прощупал их от шеи до пяток.

– Чисто!

– Здорово, – пробормотал Лер, – они выяснили, что у нас нет оружия. Парень, да я тебе шею одним движением руки сверну, если захочу. И учти, мне хочется этого все больше и больше.

– Не усугубляй, – шикнул Арсус, – мы можем встать? – спросил он.

– Лежите, – ответил голос.

Арсус нахмурился. Это уже не походило на обычную проверку. Их явно в чем-то подозревали, но в чем? Они покинули Патриот, да. Все вместе, очевидно. Но ведь это начальство решило дать им увольнительные. Что-то не сходилось. Только теперь Арсус подумал об этом: им часто давали увольнительные в один и тот же день. Это было удобно, так как большую часть времени они тренировались в команде. При этом вся четверка почти всегда оставалась на базе. Им было просто некуда идти.

А теперь они ушли все вместе. И в тот же день базу подорвали.

Их определенно кто-то подставил. Причем сделал это умело. Арсус смотрел на сосредоточенное лицо Хана, и, судя по всему, у того были точно такие же мысли.

Сколько они так пролежали? Арсус пытался сосредоточиться и уложить разрозненные факты в единую картину. Их подозревали. Никаких сомнений: что бы ни произошло, их подозревают. Из-за чего? Причина только в том, что они ушли одновременно? Вещь, конечно, подозрительная, но косвенная. К тому же они уходили парами, так что вероятность мала… Если, конечно, они не подозревают заговор.

Арсус готов был ударить себя по лбу – но руки, увы, лежали на затылке.

Ну, конечно, они подозревают заговор.

Через пару минут прожектора ослабли, и знакомый голос Казачанского крикнул:

– Поднимите их.

Арсуса подняли за руки. Он стряхнул паренька, который пытался держать его как можно грубее, стер с лица грязь и осмотрелся.

Полковник стоял перед ним. Одной рукой он упирался на костыль, в другой держал оружие. Его голова была наспех перевязана.

– Полковник, – пробормотал Арсус, – что здесь, вообще, происходит? При всем моем уважении, – вяло добавил он.

Казачанский едва заметно кивнул. В тот же миг Арсус почувствовал, как его ужалило в плечо, грудь и, кажется, в ногу. Он было рванул в сторону, но не смог: глаза слипались. Еще мгновение – и он провалился в темноту.