Ксения закрылась волосами, склонившись над столом и сдерживая смех. Лер выставил руки ладонями вперед, тихо фыркая в бороду.

Арсус прислушался, прильнув к двери.

– Идет.

– Ну детский сад же, – пробормотала Ксения, завороженно глядя, как широкие плечи Арсуса разрастаются еще больше, шея увеличивается в размерах, практически сливаясь с трансформирующейся головой, и там, где только что была гладкая кожа, появляется плотная шерсть. Светло-русый ежик волос исчез, уступив коричневому меху, и огромный, мгновенно вытянувшийся вверх полумедведь замер у входа в комнату.

Абсолютному большинству населения Союза – да что там Союза, всего мира – новый облик Арсуса показался бы устрашающим. Ксения и Лер знали на собственном опыте, что такое впечатление было самым правильным, – каждый, кто хоть раз слышал этот рык и видел эту мощь, знал, что с «Хомо Урсус Сапиенс Арктусом» связываться лучше не стоит.

Полумедведь чуть наклонился, уперевшись руками в колени и прислушиваясь к звукам из коридора. Ксения тихонько хихикнула.

– Не купится Хан, – прошептал Лер. – Спорим?

– Спорить не буду, – одними губами ответила Ксения. – Но эффект неожиданности может сработать…

Дверь распахнулась. Лер подскочил на месте, открыв рот… И тут комнату взорвал оглушающий рык. Гулкий, утробный раскат заполонил пространство, эхом загремел от бетонных стен, разметал волосы Ксении по плечам и заложил уши всем, кто находился в радиусе ста метров.

– Это что за представление? – строго отчеканил вошедший в комнату полковник Казачанский.

Арсус застыл на месте, округлив глаза и открыв рот. Медвежья морда приобрела растерянное выражение.

– Вот такого лица я у него никогда не видел, – еле слышно хмыкнул Лер.

Вслед за Казачанским в двери вошел Хан, слегка приподнял брови при виде Арсуса в медвежьем обличье и молча прошел на свое место.

– Итак? – сухо произнес полковник.

Арсус передернул плечами, словно стряхивая с себя медведя и возвращаясь к обычному образу. Ну почти обычному – никто не помнил, чтобы кожа у него отливала краснотой.

– Виноват, – хрипловато отрапортовал он и откашлялся. – Разрешите присоединиться к остальным?

– Разрешаю, – процедил Казачанский и буркнул себе под нос что-то про балаган.

– Красавчик, – тихо хохотнул Лер севшему рядом Арсусу и тут же получил кулаком в бок.

– Срочный вызов, – Казачанский аккуратно обошел очередное каменное творение Лера, изображающее Ксению с русалочьим хвостом, и бросил на стол пару листков бумаги, исписанных торопливым неровным почерком. – Если вы, конечно, готовы серьезно взяться за дело!

Полковник обжег недовольным взглядом притихшую команду.

– Мы готовы!

– Более чем!

– Давно так готовы не были… Уже голова от безделья кругом идет. В прямом смысле, – тараторил взволнованный Арс.

– Если голова кружится, иди в лазарет! – строго посмотрел Казачанский.

– Да я что, я ничего, – уже пожалел о сказанном Арс. Голова у него и правда шла кругом. А еще болела так, что никакие лекарства не помогали. И все чаще мучили ночные кошмары. Он знал, что спасти может только новое дело. Когда опасность угрожает людям, о такой мелочи, как дрель в собственной голове, думать некогда. Но полковник мог быть и подобрее.

Казачанский взмахнул ладонью, и все умолкли.

– ЧП в Ленинграде. Собирайтесь, вылет через пять минут.

Он окинул команду взглядом, скептически задержав его на Арсусе.

– За главного Лер.

– Сейсмическая катастрофа, – пробормотал Лер, устраиваясь в кресле и просматривая врученные им записи. – В Ленинграде? Сейсмическая?!

Самолет Патриота мерно гудел, продираясь сквозь серую пелену облаков.

– Самый центр города, – заметила Ксения. – Да еще и точечно в метро, как такое может быть?

Все обескураженно промолчали.

– Почти самый сезон в Ленинграде, скоро белые ночи, – Арсус протянул, пытаясь отвлечься от напряженных мыслей, и подмигнул Ксении: – Романтика…

Девушка закатила глаза и отвернулась к иллюминатору, не в силах сдержать улыбку.

– Романтика, держи там себя в руках! – ехидно ухмыльнулся Лер. – А то не хватало еще, чтобы все газеты написали, что в Ленинграде и правда медведи по улицам разгуливают.