кольцо начало вращаться вместе с камнем, остальные круги поехали в противоположную сторону. В глубине стены задвигались древние механизмы. Слышался лязг и скрежет. Никите показалось, что даже пол завибрировал под их ногами. А Персефона все продолжала вращать камень.

Наконец «Пандемониум» сделал полный оборот, Персефона остановилась и вдавила камень еще глубже. Изумруд легко ушел внутрь камня. А затем вся стена пришла в движение. Она разделилась на несколько составных частей, похожих на острые осколки, которые со скрежетом втянулись в пол, стены и потолок тоннеля.

В лицо искателям гробницы пахнуло холодом и затхлостью. Облако пыли накрыло коридор, опустилось на членов экспедиции. Все тут же закашлялись, Гектор громко выругался. Оказалось, что обезумевший Гордей сбросил его с себя, вскочил на ноги и ринулся в открывшийся проход.

– Нет! – завопила Персефона. – Гектор! Останови его!

Гектор бросился следом, и вскоре из темноты донесся грохот, шум ударов и шипение Гордея.

– Он все испортит! – воскликнула ведьма. – Ищейки созданы, чтобы убивать вурдалаков! Эй, вы, – она оглянулась на притихших Бойца, Форкиса и Ликоя, – помогите Гектору скрутить его!

– Только попробуйте! – сказал Никита. – Я не стану спокойно наблюдать!

– Он опасен для всех! – крикнула Сэнтери.

– Не для всех, а для вурдалака! – ответил юный оборотень. – Причините вред Гордею, – он выпустил когти, – я заставлю вас ответить за это!

Персефона испуганно на него уставилась. Мальчишки застыли в нерешительности.

– Какого черта! – вдруг выдохнула Агата. Она вытащила из-под куртки пистолет и шагнула в проход.

– Стой! – рявкнул Никита и бросился за ней.

У самого входа Гектор боролся с Гордеем. Лестратов рвался в глубь гробницы, Сэнтери удерживал его из последних сил. Агата быстро подошла к Гордею и выстрелила ему в спину. Тело Лестратова обмякло.

– Нет!!! – в ужасе крикнул Никита. – Что ты наделала?!

Агата развернулась и уперла ствол пистолета ему в лоб.

– Серебряные пули, – сказала она. – Тоже хочешь испробовать?

Никита с ужасом смотрел на Гордея. Тот не шевелился. Гектор поднялся с пола и отряхнулся от пыли.

– Ничего с ним не случится, – недовольно произнес он. – Остынь, оборотень. Ищейку так просто не убьешь, пулей его можно лишь обездвижить на какое-то время.

– Врешь! – выкрикнул Никита. – Она убила его!

– Гектор не лжет, – произнесла сзади Персефона. – Ищейки невосприимчивы к огнестрельному оружию.

– А к серебру?

– Он побудет без сознания чуть дольше, вот и все.

Никита и сам уже начал кое-что вспоминать. Татьяна рассказывала ему, что однажды в Гордея стреляла Тамара Оболдина и он очнулся через несколько минут после выстрела. Парень немного успокоился. Но он не собирался прощать Агате ее выходку. Никита с ненавистью взглянул на нее. Его зрачки медленно сузились до щелок.

Агата надменно улыбнулась.

– Ты выстрелила ему в спину, – глухо проговорил Никита. – Я этого не забуду.

– Ах, как я испугалась! – Агата все еще целилась ему в голову. – Он-то очнется, а вот насчет тебя сильно сомневаюсь! Только шевельнись, и я с радостью разнесу тебе башку!

– Довольно! – прикрикнула Персефона. – Мы пришли сюда не за этим! Убери оружие!

– Пусть сначала он пообещает не дергаться!

– Наследник? – произнесла Сэнтери.

– Ладно, – нехотя кивнул Никита. – Я ее не трону. Пока…

Агата с недовольным видом убрала оружие. Легостаев не сводил с нее глаз.

Тем временем Персефона вошла в гробницу и осмотрелась.

– Ищейка сделал свое дело, – сказала она. – Теперь мы не нуждаемся в его услугах. Нужно связать его, пока все не закончится. А то, кто знает, когда именно он очнется! Как бы снова на нас не набросился.

Гектор выдернул из своих штанов ремень, склонился над неподвижно лежащим Гордеем и обмотал ему ноги.

Никита не мог на это смотреть. А если Гордей не очнется? Все же Агата всадила в него серебряную пулю! Никита уже знал, что значит потерять близкого человека, и не хотел испытать это снова.

Персефона и Агата прошли в дальний конец зала. Здесь на мраморном возвышении стоял огромный каменный саркофаг. Тяжелая плита закрывала гроб, украшенный резьбой и теми же письменами, какие были изображены на стене, скрывающей гробницу. Сверху на саркофаг свешивались корни деревьев,