С экрана на меня смотрела та же фотография, какую я видела на мониторе в приемной. Портрет по плечи, снятый на улице, но где – я сказать не могла. Наряд знакомый, но от той кофточки я давно избавилась и уже не помнила, когда у меня волосы были такими длинными. Однако это была точно я. Ниже снимка прописными буквами значилось: «ОНКОТАНГО».

– Это что еще за черный юмор? – спросила я сердито.

Стелла закатила глаза.

– У вас рак есть или нет?

– Есть, но…

– Это просто условное обозначение, вам незачем сообщать кому бы то ни было, что это такое, если не хотите. По крайней мере, это легко запоминается и может даже помочь вам в процессе.

– Каком процессе? – спрашиваю.

– Отстранения. Это всегда шаг в сторону. Вот так. – Она показала, отступив на шаг в сторону от стены коридора к центру. – Потом идете себе, сколько хотите. – Стелла сделала три шага вперед. – И когда доходите до места, откуда вам захочется увильнуть… – Она сделала шаг в сторону к противоположной стене. – Понимаете? Просто. Отстраняйтесь, пока не отыщете одну из линий, где у вас облегчение наступает. Только в первую очередь не пытайтесь отыскать такую, где у вас еще рака не было. От тех вы заблокированы.

Забрезжил свет. Не должен бы, потому как это была чушь, невозможное, полное суеверное ку-ку. Тем не менее до меня доходило.

– Просто помните о необходимости отыскивать считывающее устройство, – сказала Стелла, указывая на одно такое возле двери. – Если не срабатывает, просто идите дальше. Ах да, и не позволяйте себе глупость пытаться взять кого-то с собой. У «Клуба Вечности» строгое правило: никаких гостей. Последствия весьма суровые. Возможно, это не справедливо, но уж как есть, так есть.

– Так оно и случилось с Майклом Паррисом? – спросила я.

– Мне не известен никто с таким именем, – ответила Стелла.

Я вручила ей конверт. Она осмотрела его, потом взглянула на бумажки внутри.

– Затрудняюсь сказать. Но предположим – на мгновение, – что… ох, ну, скажем, женщина решила отстранить кого-то вместе с собой, кого-то, кого сильно полюбила. Возможно, мужчину, у кого с сердцем неладно, она захотела спасти его и завела на линию, где он, скажем, не умирает от инфаркта.

– И? – говорю.

– Ну и – не получится. Он не член клуба, номер ему не положен. Он умрет, а ее карточка пропадет. А вам же известно правило для пропаж. – И добавила, когда я отрицательно повела головой: – Кто нашел, тот и владеет. Поздравляю. – Почему-то ее отношение ко мне смягчилось. – Знаете, за исключением случаев, когда точно известно, что причина в таких вещах, как курение или абсцесс, большинство видов рака – это попросту обыкновенная старая невезуха. Но довольно часто происходят какие-то небольшие возмещения вреда – в случайном порядке. Вам повезло. Принимайте меры предосторожности, следуйте здравому смыслу, не нарушайте правил, и вы, возможно, отстранитесь от конца игры на два, а то и три десятилетия.

– А что, если я счастлива там, где я есть, и захочу отдать свою карточку кому-то другому? – спросила я, думая о своем сыне.

– У вас права нет ее отдавать, она не ваша. Она наша. Прочтите правила и условия.

– А если я не захочу пользоваться ею?

Стелла посмотрела на меня с сожалеющим выражением на лице:

– Вы вправе вернуть ее. Только я советую вам ничего не делать в спешке. Подержите у себя некоторое время, на тот случай, если передумаете.

– Но ведь…

– Прошу вас, – устало выговорила она, – я рассказала вам столько, сколько имею права, но не могу уделить вам больше времени. Все пытаюсь отделаться от этой работы и, если не получится, могу застрять тут навсегда. – Она быстро пошла по коридору и скрылась за углом, прежде чем я успела еще раз «Но» произнести.

Я взглянула на дверь, на устройство, на карточку в своей руке. Все, о чем эта женщина только что рассказала мне, было полной и совершеннейшей чепухой, подумала я, так что ничего страшного, если я воспользуюсь карточкой. И воспользовалась – быстренько, не давая себе времени передумать.

Раздался щелчок открывшегося замка. Я ринулась вперед…

…И вот она я, снова стою в приемной, глядя на Как-Там-Звать-Его. Нико. Я крутанулась, полагая, что сумею удержать дверь и вернуться. Не вышло: то была входная дверь снаружи, а не номера 47.

– О! – воскликнул Нико. То же секундное удивление, быстро прикрытое улыбкой. – Добро пожаловать в «Клуб Вечности».

А то, мать твою, тебе этого не было известно, подумала я. Я сошла с горячей сковородки, шагнув в сторонку на одну из тех линий жизни. И у меня по- прежнему был рак.

И тут я вдруг поняла, что раздражало Стеллу во мне, о какого рода помощи бедняжка Карен (кем бы она ни была на самом деле) просила Майкла Парриса, сержанта уголовной полиции (в отст.), и почему мне, видимо, никакой помощи тоже ожидать не приходилось.