уместилась в один ее осколок? В один-единственный, как ты любила говорить? Ведь это я обучил тебя всему, верно? …А значит, все твои силы, вместе взятые, составляют лишь один аспект моей.

Без паузы я произношу одно нужное слово, и мое тело стремительно съеживается. Пиджак и брюки мягко рушатся вокруг меня на пол. Я почти не могу дышать, кожа болит, глаза лезут на лоб. Мне становится не по себе. Выпроставшись кое-как из-под груды одежды, я вижу горностая-Адама, он смотрит на меня и скалится.

– Рыбка? – с дикой жадностью урчит он.

Только тут я понимаю, что весь покрыт чешуей. Ошибка! Пока он не прыгнул, я выкрикиваю другое слово. Моя паника стихает: я превращаюсь в горностая.

Нимуэ наклоняется и протягивает нам ладони, каждому пушному зверьку в отдельности. Мне она шепчет:

– Да, сначала я тоже так подумала. Но потом мне пришла в голову другая мысль, и она понравилась мне куда больше: все дело в том, что я моложе, и потому моя защита сильнее твоей, мои рефлексы быстрее, и душа у меня более цельная.

Черт ее подери. Я еще раздумываю над тем, как унизительно она меня срезала, но она уже разворачивается и мчится прочь. Честно говоря, ее объяснение и мне кажется более правдоподобным.

Я выскакиваю в дверь за ней следом, по моим пятам мчится Адам.

– Она твоя жена? – кричит он.

– Моя ведьма, – бросаю я ему на бегу поверх пушистого плеча горностая. – Моя единственная ведьма, самая коварная и самая прекрасная на свете.

Когда мы выбегаем на улицу – как же давно я не вдыхал ночной воздух ноздрями животного! – Нимуэ, рассыпая зеленые искры, уже взламывает рукояткой Эскалибура крышку смотрового колодца. Мы кидаемся за ней в открывшийся проход и тяжело плюхаемся на дно лондонской канализации. Я слышу, как Адам, поперхнувшись, заходится кашлем…

…И тут же, вместе со звуками его рвоты, моя едва возвратившаяся сила покидает меня. Невыносимо! Прожеванный и проглоченный черепок с включениями моей магии падает в темноту, где его тут же подхватывает и уносит вода, а передо мной возникает ошарашенный Адам в человеческом облике.

Я бросаюсь следом за моей магией, стараясь не упустить ее из виду в этом потоке, но куда там! Она уже исчезла, рассеялась в окружающем ее мире еще более унизительно, чем раньше. Я в бешенстве. Адам бледен и взъерошен. Я вижу, как Нимуэ треплет его по плечу – без гарантий, как и я раньше. Затем она наклоняется и гладит меня по спинке. Я ведь по-прежнему горностай.

– Неси меня, мошенник, – приказываю я, хотя моя голова едва приподнимается над уровнем человеческой щиколотки. Эти слова адресованы Адаму. Нимуэ уже скрылась.

Ничего не понимающий Адам подчиняется. Я направляю его во тьму.

Вероятно, часть сверхъестественных калорий еще сохранилась в его организме, потому что даже в темноте он не теряет ее сверкающую фигурку из виду, сворачивает за ней в нужные тоннели, где за каждым поворотом открывается то римское захоронение, то торчат из земли скелеты святых или нищих. Они кажутся мне страшно соблазнительными, так и хочется впиться зубами в какую-нибудь косточку, что-нибудь погрызть, но я сдерживаюсь. Я сижу у Адама в кармане, слышу его пыхтение и даже сквозь одежду чувствую испарину, которой покрыто его тело.

Его реакция на Нимуэ предсказуема и типична. Его прошибает пот, а это, как и учащенное сердцебиение, есть признак повышенной температуры. Да, озерные девы не без причины обитают в озерах.

Я вспоминаю, как однажды, когда мы с Нимуэ только познакомились, она у меня на глазах едва не вскипятила воду целого горного озера, а в другой раз растопила айсберг, превратив его в огромное облако тумана, в котором бродили мамонты. Я никогда не верил, что на свете есть озеро, способное умерить ее температуру.

Позже, когда я испил чашу разнообразных наказаний до дна и приступил к долгому процессу обретения своей магии, до меня доходили всякие истории о ее проделках.

Говорят, что именно в ее озеро смертельно раненный Артур швырнул Эскалибур и именно ее рука поднялась из воды и приняла меч. После чего она перенесла короля с супругой, рыцарями и круглым столом в Авалон. Который вовсе не остров, как все думают. Авалон – это яблоневый сад. Артур всегда любил яблоки, Нимуэ тоже. Да и кто из живших на земле с начала времен не любил яблок? Как крохотный шарик жевательной резинки на лбу малюсенького черепка заключал в себе все мои знания, так и яблоки хранят мудрость тысячелетий. Вот почему яблоневые сады – места особые.

Тот сад, к которому мы спускаемся сейчас, лежит под Британией. Корни деревьев, которые жили и цвели в ней когда-то, еще здесь, они пронизывают, переплетаясь, ее почву. Под холмом, над лесом.

Я уже давно слежу за строительством скоростного метро, отмечаю направление его тоннелей и с каждым разом нервничаю все больше. Никакого хеппи-энда. Это не то будущее, которое было предсказано. В том числе и мной. Раньше мои способности позволяли делать это в любое время, по желанию. Но в последнее время я в своем полуразобранном состоянии вынужден был обратиться к таро. До меня дошли слухи, что в лобби отеля в Шордитче