Первый вечер.

И знакомая тишина дома. Пустой стол, который кажется огромным, а Кэри самой себе – крохотной. Она ест, не ощущая вкуса, но слушает шорох часов на каминной полке. Они дразнят Кэри. Стрелки движутся медленно, отсчитывая минуты этого дня.

Скоро наступит завтра и…

…Кэри выйдет из дому. В город? Отчего бы и нет. И к модистке следует заглянуть, чтобы выглядеть достойно мужа.

Друга.

Она улыбнулась и коснулась губ, скрывая эту улыбку.

Пускай. Кэри согласна стать другом… на некоторое время.

Завтра… завтра уже наступает. А там и следующий день. Дни пролетят быстро. И Брокк вернется.

Он ведь обещал.

Город проплывал за окном экипажа. Холодное стекло, и в рамке окна – улицы, дома, люди. Живой пейзаж такой непривычно близкой жизни.

Солидная дама в шляпке, украшенной чучелами певчих птиц, прогуливается в компании десятка пекинесов. Две девушки спешат куда-то, одинаково серые, невзрачные, но у одной на плечах лисья шубка, а вторая кутается в пальто. Утро ныне зябкое. Верховой застыл у витрины, то и дело поглядывая на часы…

Грохотали колеса по мостовой. Покачивалась карета, убаюкивая. И сама она, и город за окнами казались сном. И Кэри тайком гладила кожаную обивку сидений, касалась стекла и собственных саржевых юбок, убеждаясь, что ощущает и плотность ткани, и мягкость ее, и гладкость дерева, холод металла. В карету проникали запахи.

Здесь, в Верхнем городе, в переулке Белошвеек, пахло иначе. Стоит закрыть глаза и…

…нет кисловатого смрада городских трущоб.

Ваниль и корица. Аромат свежей выпечки. Едкий запах свежей краски: мальчишка-помощник суетится у витрины магазинчика, обновляя фасад. Тонкий флер духов и резкий дух аптекарской лавки. Под козырьком ее покачивается вывеска, потемневшая от времени. Ее давно следовало бы поправить, но здесь гордятся своей историей, и на дубовой доске только и можно, что цифры различить.

Проплыв мимо лавки, экипаж остановился, и Кэри подали руку.

– Прошу вас, леди, – сказал не то Грегор, не то Льюис. – Модный дом Ворта.

И вправду дом.

Солидный особняк строгих очертаний. Лестница с широкими низкими ступенями. Арка входа. И ослепительный блеск витрин, в которые превращены окна первого этажа. Металлическая вязь балконов и проглядывающая за ней строгая каменная кладка стен.

От кареты до двери – два десятка шагов. И колокольчик радостно зазвенел, предупреждая о появлении посетителя. А навстречу Кэри вышла девушка в строгом форменном платье.

– Добро пожаловать, в модный дом Ворта, – сказала девушка, окидывая Кэри цепким взглядом. – Вам назначено?

– Нет.

Кэри чувствовала себя крайне неловко. Сейчас ей вежливо укажут на дверь.

– Не беда. – Девушка очаровательно улыбнулась. – Думаю, мастер с огромным удовольствием вас примет. Но я должна предупредить, что придется немного подождать. Прошу вас…

Все тот же запах ванили и, пожалуй, еще мяты.

Тканей.

И красок.

Самую малость – духов. И этот дом – само воплощение улицы Белошвеек. Приоткрытые двери и зал, в который Кэри не позволили войти, – там готовое платье, но вряд ли отыщется что-то, Кэри достойное… а за следующей дверью ткани и кружева, перья, пуговицы, ленты…

Голова кружится.

Зал и десятки столов. Швеи, склонившиеся над работой. И вышивальщицы… кружевницы… шляпницы… разве не замечательно мастер придумал, собрав всех под одной крышей? О, Кэри согласна? А ведь он готов открыть и новый зал, где дамам будут презентованы чудеснейшие средства по уходу за кожей и волосами…

– Мастер собирается представить публике новый аромат. – Девушка замолчала и, словно спохватившись, представилась: – Анна.

– Кэри…

Кэри не представляла себе, как ей следует держаться. Рядом с Анной, столь строгой и вместе с тем уверенной в себе, а уверенность эта проскальзывала в каждом жесте, Кэри чувствовала себя… глупой.

Беспомощной.