образовывались молнии. Боги земледелия могли сварганить тучи тоже с помощью множества каких-то тварей помельче. Но для этого, Никер, все эти боги получили возможность вырабатывать хилу. Ведь, с точки зрения деймолитов, разве это бог, если он даже хилу не умеет вырабатывать? Так что многие боги это могли. Как видишь, план был почти совершенным, все шито-крыто. В создании богов, кстати, есть секрет. Если ты хочешь сделать живой генератор хилы, то должен вложить в него столько хилы, что этот генератор ее не скоро окупит, если вообще окупит. Деймолиты потратили очень много хилы на богов, на всякое обустройство, но это были пустяки, ведь их ожидал приток дикого количества дармовой саморазмножающейся хилы от людей!

Никер потрясенно замотал головой.

– Что же ужасы ты мне рассказываешь, Арт! Это ведь… я и слов не нахожу. Как же люди-то выкрутились?!

Луна наконец вышла из-за туч, но все равно казалась бледной, спавшей с лица.

– А вот тут мы подходим к самому интересному, – сказал я. – Деймолиты так увлеклись процессом создания богов, что утратили бдительность. И среди всего прочего сгоряча сотворили одного великого бунтовщика. Выдающегося бунтовщика, можно сказать, и одарили его всеми его качествами. Что делать, и на старуху бывает проруха. Деймолиты здесь сильно ошиблись.

Никер невольно ухмыльнулся.

– Так этот бунтовщик попортил им кровь?

– Если вкратце, то да. Если подробнее, то он, в силу его качеств, не только взбунтовался сам, но и подбил всех остальных на грандиозное восстание. Людские боги схватились со своими создателями деймолитами. Надо сказать, что боги почти победили. Нападение было внезапным, силы почти сравнялись… Богам до победы оставался лишь маленький шаг, но они не сумели его сделать. Зато настолько проредили численность деймолитов, что те были вынуждены удалиться в горы зализывать раны. Деймолитов осталось так мало, что даже людские маги представляют для них опасность. Но и богов почти всех повыбили. А тех, кто выжил, деймолиты постарались уничтожить потом. Боятся своих созданий аж до жути! Правильно делают.

Никер прислонился разгоряченным лбом к древку своего копья.

– Так что, наш дядюшка Вилли – один из богов? Ну и ну. Кто же он?

– Я должен тебя подготовить к этому знанию. Все-таки ты из приличной религиозной семьи, которая почитала Многоединого. Скажу лишь, что если ты столкнешься с дядюшкой Вилли, то узнаешь его без труда, – я пришпорил лошадь, чтобы догнать отряд. – Его любой узнает. Только я не советовал бы встречаться с ним без особенной необходимости.

Вопреки моим ожиданиям, ночной штурм Фужеро оказался не легкой прогулкой, а быстро превратился в кошмар. Сначала все развивалось хорошо: мы поставили требушеты, выстроили баррикады перед ними на случай атаки големов, сделали несколько выстрелов, и тут ворота замка распахнулись, и все люди и големы барона Тарра предстали перед нами как на параде.

Я никогда не мог предположить, что Тарр решится на такой отчаянный ход: оставить замок без защиты, чтобы подороже продать свои жизни. Не знаю, надеялся ли он победить, но что решительно настроился на мясорубку – это уж точно. Проблема заключалась в том, что мясорубка меня никак не устраивала. Даже потеря десятерых воинов явилась бы для моих распыленных сил огромным уроном.

Тарр выдвинул вперед семерых автономных големов, напоминающих огромных черных обезьян, которые побежали на нас толпой, слитно и спаянно. За ними располагались две управляемые «обезьяны» поменьше под руководством магов. Сами же маги укрылись за щитами шестнадцати человек, включая и барона.

Я успел приказать своим людям спрятаться за баррикадами и послал вперед пятерых двуногих автономных големов-ящеров, каждый из которых был размером с хорошего лося. К сожалению, мой маневр немного запоздал: «ящеры» ударили «обезьянам» в бок, связав боем только трех из них. Остальные големы противника такой же дружной толпой, как и прежде, бросились на баррикады.

Алессандро и Ракшан встретили «обезьян» копьями. Я очень надеялся, что десятникам хватит умения разделить нападающую толпу и прикончить големов поодиночке.

Я ничем не мог помочь своим людям, ведь прочно увяз в сражении с управляемыми големами. Эти обезьяны оказались чертовски подвижны. Они быстро нанесли длинными когтями несколько ран «мишке» Виолетты, но при этом ловко уворачивались от зубов моего ящера.

Я был максимально сосредоточен: если потеряю голема, то «обезьяны» убьют мишку и тоже ринутся на баррикады. А управляемые големы в десять раз опасней автономных.

Никер находился за моей спиной и даже в ненадежном свете факелов мог видеть всю картину боя. Внезапно он метнулся к баррикадам. Я подумал, что дела там совсем плохи, но никак не мог оторваться от сражения между четырьмя големами. Виолетта тоже ни на что не обращала внимания, кроме как на движения мишки, которому приходилось периодически стряхивать с себя прытких противников.