Должен сказать, что одна вещь, самая важная в морском сражении, оставалась для меня пока неясной.
Если главным калибром врага служила солнечная пушка, и можно было поверить, что выстрелов за семь-восемь она бы подожгла наш галеас целиком, то совершенно неясным оставалось: каков же главный калибр «Голодного кракена»?
Его четыре стреломета могли, конечно, отрывать головы людям, пробивать насквозь борта и доставлять к цели зажигательные горшки. Но для того чтобы серьезно навредить живучести большого галеаса, этого явно было недостаточно!
Из истории я знал, что до появления пушек «главным калибром» военных кораблей обычно служил таран – здоровенный бивень, смонтированный чуть пониже ватерлинии с таким расчетом, чтобы пробивать вражеский борт под водой.
Но на нашем галеасе тарана вроде не было. Вместо него из носа «Голодного кракена» торчал шпирон – специальный абордажный мостик. С его помощью утопить вражеский корабль у нас вряд ли вышло бы…
«Да и как себе Лод представляет абордаж в нашей ситуации? – мрачно подумал я. – Ведь у нас нет даже численного преимущества над командой вражеского галеаса! Вдобавок с нами нет ни одного боевого мага – после того как Кадама высадили на необитаемом острове из-за нелояльности… А ведь на имперских галеасах боевых магов сразу несколько! Неужели старый циничный Лод всерьез полагается только на наши с дядей Вовой пулеметы?»
При мысли, что сейчас, возможно, ради спасения своей шкуры придется уложить человек двадцать стражей порядка (полицейских, как ни крути!), мне делалось не по себе.
Я вообще не люблю убивать. Даже самых оголтелых сомалийских пиратов, даже самых отпетых преступников! А тут вдобавок получалось, что преступник – это я, а силы правопорядка – это они!
К моему огромному облегчению, работа главного калибра «Голодного кракена» была мне продемонстрирована тут же.
Где-то у меня под ногами, в глубинах носового отсека, заскрипели блоки и поднялись две массивные крышки, закрывавшие те самые загадочные носовые порты, о которых любил поговорить наблюдательный дядя Вова.
Затем раздались два слитных увесистых удара, и из портов в воду выпорхнули две бронзовые трубы. Точнее сказать, то были обрезки труб, снабженные в передней части примитивными коническими обтекателями, а в хвостовой части – хреновиной вроде спирального ножа мясорубки (позднее я вспомнил, что такая называется винтом Архимеда).
Внутри каждой трубы что-то душераздирающе поскрипывало и скрежетало. Винт Архимеда бешено вращался, благодаря чему вся конструкция, представьте себе, достаточно уверенно плыла по воде, то и дело подпрыгивая на гребнях волн летучей рыбой!
Куда же направлялись эти штуки, спросите вы?
Да прямиком в кормовую часть вражеского галеаса!
И тут меня осенило…
Это никакие не «штуки». Это самые настоящие торпеды!
Правда, вместо нормального гребного винта они используют примитивный винт Архимеда. И уж совершенно непонятно, что приводит их винты в движение, ведь явно же тут нет ни аккумуляторов, ни керосина!
Тогда что? Небось какая-нибудь магия?
Но тут мой взгляд упал на два переносных ворота. Которые, если помните, крутили матросы в самом начале этого боя. Я тогда еще слышал щелканье храповика и гадал, к чему бы эти «щелк-щелк-щелк»…
И головоломка собралась!
Да в этих торпедах стояли самые обычные пружины!
Пру-жи-ны!
Как в старых механических часах!
Передо мною была заводная игрушка, только очень большая!
Ну и последним вопросом оставалось, что же у этих торпед в боевой части. Пороха, как я понял, у наших новых друзей отродясь не водилось. Может быть, там такая же химическая бяка, как в солнечной машине?
Однако все оказалось проще.
На полпути к цели торпеды выпустили из носовой части двухметровые щупы.
И вот когда торпеды достигли борта галеаса и щупы эти уткнулись в осклизлые доски, они, где-то в недрах торпед, сбросили с защелок мощные взведенные пружины!
Что же получилось?
Конические головные части торпед, которые оказались всего-то тяжелыми литыми болванками, с изрядным ускорением грохнули в ватерлинию имперского галеаса и… пробили в нем порядочные дыры, в которые тотчас хлынула морская вода!
То есть, если угодно, торпеды эти и были таранами, только «на ножках», действующими отдельно от своего корабля…
– Интересно девки пляшут, – прочувствованно произнес дядя Вова, который тоже во все глаза следил за этой торпедной атакой. Теперь старшина
