Где-то там, впереди, в густых клубах пыли и в облаках бензинового выхлопа ворочался «Черчилль» – тяжелый танк, который нам предстояло как-то победить.
А значит, пришло время рассказать о нашем арсенале противотанковых средств ближнего боя.
Почему ближнего?
Потому что противотанковое средство дальнего боя мы профукали.
Как вы помните, наша солнечная пушка успела выстрелить только один раз, после чего была иссечена осколками 75-миллиметрового снаряда, выпущенного «Черчиллем».
Также напомню, что богатый арсенал сомалийских пиратов в свое время позволил нам с дядей Вовой обзавестись не только тяжелыми пулеметами, но еще и противотанковыми гранатометами «РПГ-29». Из этих гранатометов можно было поджечь «Черчилль» метров с трехсот, а при достаточном везении и с пятисот!
Но, увы, мы использовали все гранатометы «РПГ-29» по ездовым кашалотам разумных саламандр в приснопамятном бою под началом капитана Курра…
В итоге мы в нашем эпическом противостоянии с «Черчиллем» могли полагаться лишь на то, что лежало в наших подсумках.
У Кадама в похожем на сардельку плоском ягдташе, пристегнутом к грудной кожаной перевязи, покоились несколько клубков зеленой шерсти.
Я уже привык к тому, что в руках магов самые обычные вещи могут превращаться в смертоносное оружие.
Поэтому даже не стал спрашивать, как зеленая шерсть, по мысли Кадама, поможет в борьбе с 40-тонным танком.
Что же до нас с дядей Вовой, то мы располагали тремя ручными гранатами и тремя бутылками с «коктейлем Молотова».
То есть мы, краса и гордость морской пехоты Черноморского флота, были подготовлены к борьбе с бронетехникой противника ничем не лучше, чем наши прадеды в ноябре 1941-го под Москвой!
Вдобавок наши ручные гранаты были изготовлены не фабрично, а золотыми руками дяди Вовы по наитию моего скромного инженерного гения.
Для этого использовались патроны от крупнокалиберных пулеметов, гранаты для подствольников и кое-какие останки нашей электроники.
Проще говоря, наши противотанковые гранаты были кустарными.
Они отличались от древних советских противотанковых гранат «РПГ-40» в лучшую сторону лишь тем, что имели не обычные, а двухрежимные взрыватели.
В первом положении взрыватель обеспечивал подрыв гранаты от удара о корпус цели.
А во втором, наоборот, исключал ударный подрыв, зато позволял дистанционно инициировать гранату при помощи пульта с радиопередатчиком.
Но главным нашим оружием должны были стать знания.
А точнее, знание – одно знание, в единственном числе.
Я знал, где у «Черчилля» ахиллесова пята.
Ахиллесова пята звалась «воздухоприток».
Что такое воздухоприток?
У «Черчилля» это такой здоровенный короб на борту.
Короб этот сам по себе неплохо забронирован, но в его верхнем торце имеются прорези – как в почтовом ящике.
Через эти щели вентиляторы засасывают забортный воздух, который потом идет к радиаторам системы охлаждения.
Сверху воздухоприток, конечно, накрыт броневым козырьком, но, если изловчиться, гранату туда засунуть можно…
Других мест, уязвимых для нашего оружия, у «Черчилля» не было. Представляете?
Итак, плохо вооруженные и внутренне совершенно неготовые к такому обороту событий, мы верхом на василисках прискакали к Храму.
И оказались мы среди черных руин ровно в тот момент, когда «Черчилль» распылил очередную пирамиду, а образовавшаяся в результате удара пыль начала, уже знакомым нам макаром, разогреваться, превращаясь в третьего огненного джинна!
Ну а второй джинн? Второй джинн к тому времени был уже нейтрализован Уфимским так же, как и первый, – при помощи магического зеркала. Нейтрализован и превратился в светящийся бублик.
Каковой бублик вблизи, надо заметить, выглядел очень даже устрашающе…
– Он нас чем-нибудь не шарахнет эдак походя? – дядя Вова опасливо покосился на дремлющего джинна.
– Вроде бы не должен… – вполголоса ответил Кадам. – Спешиваемся.
Мы спрыгнули с василисков наземь.
Я достал гранату, дядя Вова – бутыль с «коктейлем Молотова».
Кадам извлек клубок зеленой шерсти и прошептал над ним заклинание.
Клубок, мне показалось, немного потемнел – но на том магические превращения и закончились. По крайней мере, пока.
