Но это же значило, что… что по танку можно стрелять!
Шень Ди немедленно отдал приказ расчету солнечной пушки, состоящему из четырех «черных верблюдов» и двух адептов Кадама.
Я никогда еще не видел работы солнечной пушки так близко.
Даже не знаю, что сказать… Это походило одновременно на взрыв какого-нибудь там тахионного реактора из фантастического фильма, на удар многотонного механического пресса и на… пыхтение самогонного аппарата в процессе производства ценной жидкости!
Свет, пар, гром и молния – всё это перемешалось в тигле солнечной пушки и раскаленным копьем ударило вдогон улепетывающему «Черчиллю»!
Увы, в первый раз мы промазали.
Сгусток энергии, разминувшись в каком-то разнесчастном метре с боком «Черчилля», воспламенил целое гороховое поле.
Если бы наш промах дал, так сказать, камуфлет и проницательная бестия Уфимский не заметил, что по нему стреляют, то расчет солнечной пушки получил бы шанс повторить попытку.
Но доктор, увы, отреагировал на нападение немедленно!
«Черчилль» сразу же остановился и развернул башню в корму.
Черное жерло пушки шевельнулось, нащупывая цель. Блеснула оранжевая вспышка, от «Черчилля» разошлась концентрическая волна пыли, и снаряд ударил в дерево за спиной у расчета…
Во все стороны брызнули осколки.
В следующий миг я осознал, что лежу на земле, придавленный ручищей дяди Вовы, и что у меня перед носом, адски кувыркаясь, пролетает какая-то блестящая штуковина из начинки солнечной пушки…
«Бесславный конец славного агрегата», – подумал я меланхолично.
– А Уфимский-то каков гад? На «Ретивом» ботаника из себя строил, чтоб не сказать задрота… Чуть ли не заикался там, в кают-компании… В общем, дрянь-человечишко как он есть… А на деле – и танк водить умеет, и стреляет метко… Гений зла! Может, это все-таки не он? – с надеждой спросил дядя Вова, приподнимаясь на локте.
– Может, и не он, – вздохнул я. – Хотя какая нам, в сущности, разница?
Как стало ясно позднее, в ту минуту Уфимский был бесконечно близок к осуществлению своих коварных замыслов.
Точнее сказать, полагал, что бесконечно близок.
Поскольку он еще не знал, что принцесса Амита похищена Тутарбаном и убрана из фокуса телепортера, где он собственной рукой приковал ее на цепь.
В общем, Уфимский спешил попасть в свое светлое будущее. А потому не стал придавать инциденту с солнечной пушкой статус «красный код», как сказали бы наши американские заклятые партнеры.
Убедившись, что источник непосредственной угрозы им ликвидирован, доктор шустро погнал свой «Черчилль» к Храму.
Но, вместо того чтобы вкатиться в полукруглый черный проем, танк вдруг резко свернул вправо и, не сбавляя скорости, протаранил ближайшую к нему пирамиду, выложенную голубыми изразцовыми кирпичами.
Трехметровое сооружение оказалось неожиданно хрупким – широкая броневая грудь танка прошла через пирамиду, как нож сквозь масло.
Когда танк без труда пронесся через то место, где еще секунду назад стояло сооружение, мне показалось, что дело происходит внутри какой-то компьютерной игры.
С виду пирамида представлялась слишком основательной, чтобы от нее осталась всего лишь огромная куча строительного мусора… Но в итоге за кормой танка курилось в воздухе хорошо если ведер двадцать пыли!
В следующий миг я понял, что эта пыль ведет себя как-то… абсолютно нефизично!
Вместо того чтобы оседать и рассеиваться под напором ветра, пыль собралась в гибкое черное веретено, медленно растущее в высоту.
– Это что еще за хрень? – спросил дядя Вова, пальцем указывая на веретено.
– Может, смерч?
– Это не смерч. Это джинн, – сказал Кадам мрачно. – И он гневается. Из-за того, что человек на колеснице разрушил его дом.
– Пирамиду, что ли?
– Я же говорю: дом!
Так я впервые в жизни увидел настоящего джинна.
И, должен сказать, поначалу это потустороннее существо не произвело на меня особого впечатления.
Но когда джинн как следует разогрелся и начал беситься… о, это было что-то.
Да-да!
Оказалось, что если джинна извлечь из его уютного домика (или, как пишут в сказках, «выпустить из заточения»), то он первым делом начнет разогреваться. Как старый ламповый радиоприемник.
