Как живая, основная колонна отвалила вправо. Резко, градусов на тридцать. Расстояние до вектора, по которому двигалась колонна Шапронова, стало стремительно сокращаться. Вражеской колонны, разумеется, видно не было, так как она существенно отставала. Основной отряд Малярийкина сейчас находился как раз где-то посередине между передовым отрядом Шапронова («Хантеры» и «Хорнеты») и его основной медленной колонной.

Головная походная застава и фланговый дозор, тем временем, выполняя приказ Маляра, сдвинулись также правее, но под углом почти в шестьдесят градусов в направлении точки пересечения железной дороги и шоссе. Малярийкин вел свой основной отряд почти туда же, но чуть дальше, вперед. За точку пересечения. Судя по карте, там располагалось широкое поле, зажатое меж двух рощиц. Именно эта точка стала магнитом для Малярийкина на ближайшие полчаса.

Его план был прост. Отказаться от задачи захвата высоты 134. Позволить отряду «Хантеров»-«Хорнетов» закрепиться там, окопаться и тем самым еще больше раздробить и без того достаточно немногочисленные, хотя и отборные силы Шапронова.

Потом перекрыть основной колонне Шапронова вектор движения на высоту 134. Отрезать. Закрепиться на новой линии, прямо в поле. Не допустить беспрепятственного прохода. Сработать от обороны буквально несколько часов. Ну а затем – все по той же схеме: дождаться Байбулатова, вступить с Шапроновым во встречный бой. Зажав, таким образом, его отряд в тиски с двух сторон.

Не замедляя движения ни на миг, Малярийкин внимательно изучил местность по электронной карте, потом осмотрел ту же местность через обзорные экраны.

К северу и югу от шоссе были леса, а западнее, метрах в восьмистах, за высотой 17,4 – небольшое озеро. Перед озером – тоже лес.

Эти особенности рельефа давали неплохой шанс.

Частью сил можно закрыть выход противнику из горловины, образованной лесными участками. А другой частью сил – вероятно, большей и наиболее тяжеловооруженной, нанести фланговый удар с северной опушки леса, что юго-западнее высоты 17,4.

Определив место, где произойдет огневой контакт, Малярийкин ускорился. Для эффективной работы в обороне танкам следовало вести огонь с места. Для этого им нужно закопаться. Чтобы закопаться, требовалось время. Чтобы выиграть время, нужна скорость.

Одновременно выжимая газ, Малярийкин не переставал считать и анализировать.

Рассчитав по карте расстояние, отделяющее собственную основную колонну от основной колонны противника, а также от того места, где необходимо заставить Шапронова вступить в бой, Малярийкин принялся спокойно и четко раздавать приказы по головной связи и чату. Установил, как и в каком темпе надо действовать тем или иным тройкам (взводам), какие отдельные машины, куда и с какой скоростью направить. Чтобы не упустить противника, не дать ему прорваться. Некоторые решения тут были очевидны. Вдоль отрезка, расположенного между лесными массивами, шли незначительные возвышения. То ли маленькие холмики, то ли гигантские кочки. По линии этих «кочек» шла и линия водораздела, то есть самая высокая линия поля, за которой или на которой могли укрыться в оборонительной позиции его танки.

Там и встали.

Общая задача была такой. Основная колонна ускоряла движение и под углом, существенно опережая основную колонну противника (передовой отряд противника к этому времени уже покидал предполагаемое место боя и следовал на полном форсаже к высоте 134), выходила к перекрестку дорог южнее озера.

Там колонна разворачивалась в линейный оборонительный ордер, фронтом на восток. И огнем с места, с укрепленной позиции должна была постараться не допустить прорыва противника в направлении высоты 134.

Казалось, задача проста. Однако Малярийкина сильно беспокоили возможные действия передового отряда шапроновцев – те самые «Хантеры» и «Хорнеты». А что, если они развернутся и, вместо того чтобы занять высоту 134, ударят ему в тыл? Вариант маловероятный, но возможный. Маловероятный прежде всего потому, что передовой отряд шапроновцев относительно небольшой и молниеносно уничтожить основную колонну Малярийкина не смог бы при всем желании. Даже совместно с основной колонной Шапронова. Это означало затяжной бой, подход Байбулатова и, как результат, поражение шапроновской команды. Гораздо более выгодным с точки зрения стратегического подхода представлялось занятие высоты – для передового отряда Шапронова. И прорыв к уже занятой высоте (прорыв любой ценой) – для основной вражеской колонны Шапронова. Успокоив себя такими неубедительными умозаключениями, Малярийкин приступил «к работе».

На его экране по электронной карте расползались значки его боевых машин. Выполняя приказ, одни подразделения выползали на рубеж дороги (юго- восточнее высоты 17,4), другие, расчленяясь поротно, закапывались в землю. Все танки поголовно закапывались в землю самостоятельно, благодаря «отвалам», прикрепленным к нижнему броневому листу. Отвал в обычных условиях имел два стандартных положения – походное и рабочее. В походном положении отвал крепился к днищу боевой машины на автоматизированный зацеп (откреплялся из кабины кнопкой, одним пальцем). В рабочем положении (после отцепа) представлял собой почти классический бульдозерный ковш, с регулировкой угла наклона вперед-назад и вправо-влево от продольной оси машины. С управлением пилотом непосредственно из боевой кабины. В среднем на закапывание одной машины требовалось две-три минуты. Скорость тут зависела скорее от навыков танкиста как бульдозериста, чем от автоматики или характера грунта. При среднем весе боевой машины от тридцати до восьмидесяти тонн любой танк с ковшом мог срезать скалы как кусок масла.

Так что спустя минут пять после занятия позиции машины основной колонны были зарыты в землю, как говорится, по уши. На пологом скате, идущем от