– Ты сбрендил совсем, я смотрю. Мы же с тобой
Малярийкин покачал головой.
– Разные вещи. Да ладно.
Выждав еще минут тридцать, пока собаки перестали скулить, Лена достала из рюкзака огромные кусачки. Они срезали навесной замок на дальней нерабочей калитке и прошли внутрь.
Яд, спрятанный в кусках говядины, был явно не мышьяком, так как, насколько знал Малярийкин, от такой примитивной отравы крупная собака умирала долго – сутки и даже более. Здесь же огромные кавказские овчарки слегли за тридцать минут. Причем почти беззвучно. Может, действительно снотворное? А впрочем, Лена была права в одном: пришел мочить сапиенсов, не ной по четвероногим.
Они проникли во двор. Было тихо. Вопреки мнению о ночном разгуле бандитов, данные конкретные бандерлоги мирно спали в два часа ночи, как полагается законопослушным гражданам матушки Сибири. Почти колхозники, ё-моё. С рассветом побудка, с закатом отбой. Петухи! Как ни странно, Малярийкин сжимал в руках не арматуру и не ножик, а макет пистолета. Это был пугач. Газовый пистолет был почти неотличим от настоящего, и выдавал его только диаметр дульного среза. Однако, как справедливо полагал Малярийкин, по ночи никто не станет обращать внимание на такие мелочи.
Войдя внутрь и убедившись, что никто не стоит на карауле, Малярийкин передал пугач Лене, а сам достал арматуру. Обмотал ее заранее припасенным полотенцем. Арматура была зачетной, в два пальца Ленкиных толщиной. Куда там бейсбольной бите!
То, что на посту бандитского логова не было дежурных, объяснялось легко – собственно, Маляр и Лена на это и рассчитывали. Бандиты, особенно такие засвеченные и понтовитые, как чехи, никого не боялись. В принципе. И часовых не выставляли. От этого налет менее опасным не становился – ведь у каждого из спящих в этом доме мужчин имелся ствол. Причем настоящий, в отличие от экспоната Маляра.
Они прошли по первому этажу. Там спал единственный пацаненок. Ткнув ему в рожу пугачом, Лена его разбудила, а Малярийкин тут же шандарахнул по темени замотанной в тряпочку арматурой. Аккуратно, чтобы не убить. Паренек отвалил поспать обратно на кресло.
– Что-то хило ты его ударил, – прошептала Лена.
Малярийкин пожал плечами. Если бы ударил сильнее, паренек был бы мертв.
Больше на первом этаже не было никого. Первый этаж вообще представлял собой всего три больших помещения, одно из которых было кухней и столовой, второе – игровым залом с бильярдом и картежным столиком, а третье, вероятно, представляло собой нечто вроде места для переговоров. Или для соития. С креслами, с лакированным столом (шикарным, но обшарпанным) и маленьким холодильником под водочку. Именно тут спал «усыпленный» арматурой бандит.
Войдя на второй этаж, Малярийкин осмотрелся. При свете луны видно хорошо. Чердак особняка являл собой единое обширное помещение, где спали вповалку человек десять чехов. В двух из которых Маляр со злорадством узнал своих старых знакомых – Веника и Мешка.
– А ну вэйк ап, суки, быстро! Полиция!!! – проорал он, включая в комнате свет.
Десять расслабленных во сне тел резко дернулись, захлопали заспанными глазками, зашарили под подушками и матрасами в поисках «волын».
– Руки наружу! Ну!!! – заорала Лена, тыкая стволом.
Сонливость сошла. Бандиты приходили в себя, спросонья переваривая ситуацию очень медленно. За стволами никто не дернулся, но и страха на лицах Малярийкин не увидел.
– Обыщи! – приказала Лена.
Маляр торопливо, пока никто не пришел в себя, обыскал всех десятерых. Пять трофейных пистолетов, три ножа, два кастета (как в песне поется – «три ножа, два нагана») и короткий обрез Маляр поочередно отшвыривал в угол комнаты. Прямо по полу, ногами. Затем, пройдя к новообретенному арсеналу и отложив в сторону арматуру, Малярийкин выбрал пистолет себе и еще один – настоящий – кинул напарнице в балаклаве. Вся операция не заняла и полминуты. Интересно, но Лена, будучи, видимо в образе, на себя не походила совершенно. Словно другой человек. Она иначе двигалась, иначе смотрелась. Как какая-то здоровая старая тетка-налетчица. Чистая уголовница с парой ходок. У нее даже изменился голос. Во всяком случае, Малярийкин, если б оказался на месте разбуженных бандитов, вероятно, ее бы не узнал.
Лена уверенным движением спрятала пугач за спину, профессионально четко передернула затвор трофея. Интересно, но «волына» у нее оказалась той же марки, хотя Маляр специально не выбирал. Оба «глоки», только один настоящий, другой пугач. Калибр семь сорок четыре, семнадцать патронов.
– Вы двое, встали, – приказала Лена, тыкая стволом в двух бандерлогов, один из которых был явно Веником (с бородой-косой), а второй комплекцией походил на Мешка. – Лицом к стене! Два шага вперед. Ручки на темечко! А теперь упали на колени, мордой в пол, и молчать. Жопу выстави. Все!
Она повернулась к оставшимся:
– Остальные лежат на том же месте. Перевернулись на живот!
– Ты бы, сучка, аккуратнее, – процедил с пола один из «задержанных». – А то как бы этим стволом тебе потом удовлетворяться перед нами не пришлось.
– Спасибо, батя, за совет. Учту. – С этими словами, совершенно хладнокровно, Элена Прекрасная, топ-модель и ведущая телешоу, разрядила восемь патронов «глока» в затылки лежащим на полу бандитам. Двое последних попытались дернуться – в результате пули разнесли им не затылки, а лица.
