по комнате как умалишенная. Каждая минута промедления делает короче срок, который можно провести в родном Вудсайд Хаус – а ведь еще столько всего нужно сделать! Догнать Агнешку и сказать, чтобы собиралась. Навестить Алекса и попросить прощения за скорый отъезд – он ведь не обидится? Всего пара недель, не больше, – как раз, чтобы вернуться к концу каникул. Они еще успеют нагуляться перед тем, как занятия снова начнутся, Алекс как раз успеет совсем поправиться! И самое главное – никакой муштры по ночам и бесконечной беготни по сугробам! Так-то, Мастер Коннери!

– Куда ты? – удивился отец. – Посиди со мной еще немного!

– Я скоро вернусь! – прокричала Амалия, на ходу затягивая завязки плаща. – Мне надо в Дозорную Башню… Ненадолго!

Так быстро она не бегала даже на тренировках. Из жилого корпуса, через площадь, к Дому Четырех Стихий, вверх по лестнице, в арку к Дозорной Башне и снова вверх, вверх, вверх – к жилищу Мастера Коннери. Сердце бешено колошматилось, пот со лба уже заливал глаза – Амалия едва видела дорогу и только чудом не переломала ноги на винтовой лестнице, прыгая через две ступеньки. Плевать! Через каких-то пару часов она уже будет ехать домой, к маме, вместе с Агнешкой и отцом! Сколько всего надо будет рассказать папе! Но это можно сделать и в дороге, а потом показать Агнешке Вудсайд Хаус. Все – конюшню, сад, библиотеку, комнату Амалии… И непременно тайком заглянуть на кухню и выпросить у Нянюшки Энн несколько кусков ее пирога – не хуже, чем у Берты в «Вересковом меде». А может быть, даже и лучше! А потом отправиться в Эйлсбери и пройтись по родным заснеженным улочкам, грея пальцы о кружки с горячим вином и заглядывая в каждую лавку на площади! И еще…

– Мастер Коннери, – выпалила Амалия, рывком распахивая дверь. – Мастер Коннери, я должна сообщить вам, что…

– Сядь, – коротко бросил Мастер, указывая на свободный стул. – Представления не имею, что за дело привело тебя сюда, но оно определенно может потерпеть еще несколько минут. Для начала переведи дух.

Мастер неторопливо окунул перо в чернильницу и снова принялся писать. В комнате было прохладно, но он забросил плащ и куртку на кровать и остался в тонкой бесцветной рубахе – значит, сел работать надолго. В такие моменты его едва ли стоило беспокоить, но Амалия не могла больше ждать! Одно лишь созерцание Мастера за столом выводило ее из себя. Огромный, седой, как серая скала или лед, почти неподвижный – только рука неспешно выводит букву за буквой на листе бумаги. Иногда Амалия даже удивлялась, как Мастер вообще может писать – настолько странно и нелепо смотрелось гусиное перо в пальцах, привыкших к рукояти меча. Да и почерк получался под стать – неровный, угловатый, будто бы даже буквы побаивались Мастера и торопились разбежаться во все стороны. Наверное, именно поэтому он всегда писал так медленно. Слишком медленно!

– Мастер Коннери, – снова начала Амалия. – Мне очень жаль, но я не смогу заниматься с вами несколько недель. Мой отец приехал, чтобы забрать меня домой на каникулы. Я вернусь после Рождения Солнца. Нам нужно отправляться как можно скорее!

– Вот как? – Мастер продолжал писать – только брови немного приподнялись, и все. – В таком случае на твоем месте я бы не стал терять времени. Напиши письмо матери… и другим родственникам, если у тебя вдруг возникнет такое желание.

– Зачем? – непонимающе пробормотала Амалия. – Я ведь смогу и сама…

– Нет, не сможешь. – Мастер осторожно подул на бумагу, чтобы поскорее высушить чернила. – Потому что ты никуда не едешь.

– Что вы имеете в ви…

– Я разве сказал что-то непонятное? – Мастер поднял глаза и посмотрел прямо на Амалию. – Ты останешься здесь, в Академии. Теперь, когда все экзамены позади, ты сможешь тренироваться нормально – хотя бы пару недель. Мне будет очень стыдно, если ты и весной будешь держать меч, как вязальную спицу. А пока все идет именно к этому – так что нам стоит как следует поработать на каникулах.

– Нет, вы не можете… – Губы Амалии задрожали. – Отец уже говорил с профессором Кроу, она разрешила…

– В этих стенах только один человек может тебе что-то разрешать или не разрешать. – Мастер перевернул лист бумаги и снова взялся за перо. – И это не профессор Кроу. Ты никуда не едешь. И не заставляй меня повторять в третий раз.

– Любой студент Академии имеет право уехать на каникулы. – Амалия изо всех сил пыталась сдержать слезы, рвущиеся наружу. – Я знаю правила! Все могут уехать!

– Я твой Мастер, – отрезал Коннери. – Мне плевать на правила Академии. Даже если тебя отчислят, даже если сама Королева потребует отпустить тебя – ты останешься.

– Это нигде не написано! – закричала Амалия, вскакивая со стула. – Я все равно уеду!

– Попробуй. – Коннери пожал плечами. – В одном ты права: древний Кодекс, в котором говорится о Мастере и его учениках, действительно нигде не написан. Он появился еще в те времена, когда писать умели очень немногие… Или даже еще раньше. Кстати, там есть и о наказаниях за непослушание. В том числе и телесных.

Телесных?! Конечно, Амалии не раз доставалось от Мастера на занятиях – она уже перестала считать синяки, которые оставляли тренировочные мечи. Но это совершенно другое! Нет, конечно же, он не посмеет поднять руку на леди. И уж тем более не станет пороть ее розгами… Ведь не станет?

– Вы не имеете права, господин Коннери. – Амалия попыталась произнести эти слова, как истинная леди. Вот только истинные леди едва ли хлюпают носом, пытаясь выглядеть холодными и величественными. – Я попрошу защиты у…

– Как тебе будет угодно. – Похоже, угрозы только развеселили Мастера. – Возможно, поблизости даже найдется кретин, который вызовет меня на поединок.