виду не подали. Если бы они заполучили доказательства того, что Порфирио на самом деле пытался сделать, он бы не дожил до того злополучного взрыва.

Она стояла посреди больничной палаты и натянуто улыбалась. Мэй не анализировала свои чувства во время нападения – просто потому что времени не было на то, чтобы мыслить связно. Она действовала на чистых рефлексах и желала одного – вырваться. А вот сейчас она поняла, что чувствовала не только страх. Ею владело не только желание отбиться во что бы то ни стало.

С потрясающей отчетливостью она припомнила целую гамму других чувств, задвинутых в дальний угол памяти. Ярость. Негодование. Порфирио хотел совершить кощунство, святотатство! Да кто он такой, чтобы требовать себе подчинения? Она не будет принадлежать любому мужчине. Ее тело будет даром тому, кто заслужит ее желание. И его нельзя взять силой!

Возможно, это были не такие уж и странные чувства – учитывая ситуацию. Она не хотела, чтобы ею овладели, – нормальная реакция. Странность заключалась в том, что она негодовала не просто как женщина, которую угрожали изнасиловать. Ведь тело прославлено и свято, и оттого угроза изнасилования выглядела чудовищной! Тогда она решила, что это эмоции вышли из-под контроля и что тот прилив сил был связан с реакцией импланта на страх – которая оказалась более сильной, чем реакция на гнев.

Теперь она понимала, что она отбросила от себя Порфирио не собственной силой – а благодаря темному присутствию, что овладевало ею время от времени. Именно та темная сила развернула ее мысли в сторону священного… А еще она вспомнила перепуганное лицо Порфирио – и задумалась. Вдруг он испугался не пистолета? Вдруг он испугался ауры божественного присутствия вокруг нее? Ведь Джастин сказал, что она видна для обычного зрения в моменты наивысшего напряжения. Выходит, ею пытается овладеть какое-то божество?.. Но это же абсурд…

Мэй просто сказала:

– Мне пора.

Кави кивнула с той же сонной улыбкой:

– Конечно. Приходи еще. Я бы хотела, чтобы мы стали подругами. Я уверена – Порфирио бы это понравилось.

– Да, – пробормотала Мэй, разворачиваясь к двери. – Ему бы понравилось.

Кофеин привел Джастина в относительный порядок – но лишь внешне. Ему не хотелось позориться перед Мэй. А когда он приехал домой, голова буквально раскалывалась от боли. К счастью, все куда-то запропастились. Джастину совсем не хотелось выслушивать нотации Синтии – он вообще страдал от любого громкого звука. Хоть бы они не возвращались домой подольше, подумал он, поплелся в спальню, нашел пузырек с сильнейшим обезболивающим. Сначала он машинально вытряхнул кучу таблеток – он знал, что доза точно не введет его в кому. Но затем хорошенько подумал и оставил на ладони лишь три штуки – хватит, чтобы справиться с похмельем. Джастин еще не забыл, что случилось в Виндзоре, и не желал повторить плачевный опыт.

«Какой замечательный сдерживающий фактор, – ядовито прокомментировал Гораций. – Впрочем, ты употреблял таблетки горстями, поэтому они тебе ничего плохо не сделают. Хорошего, впрочем, тоже».

«Тихо, – строго произнес Джастин. – Голоса внутри головы столь же мучительны для меня, как и человеческая речь снаружи».

Одежду все равно придется бросить в стирку – Джастин разом плюнул на все и упал на кровать как был, не раздеваясь. Ему показалось, что он закрыл глаза только на мгновение, но когда эго разбудил его трезвоном, он взглянул на табло и понял, что вырубился на пару часов. Звонила Корнелия. Он решил не отвечать, но вдруг поддался необъяснимой надежде: а если скажет ему – мы поймали убийцу, дело закрыто! В итоге он ответил – правда, по голосовой связи.

– Ты хоть понимаешь, – холодно отчеканила она, – что до полнолуния осталась неделя?

– Конечно, – промямлил он.

– Тогда почему я получаю в виде отчетов о проделанной работе кучу счетов к оплате? Причем суммы очень крупные! Ты сам посмотри, сколько денег ты тратишь на питание! Ни ты, ни преторианка Коскинен явно не могут проглотить такое количество пищи, а суммы, между прочим, просто астрономические! Это значит только одно: СК оплачивает твои похождения по злачным местам и барам.

– Преторианка Коскинен как раз способна наесть на любую сумму! – парировал Джастин. – У преторианцев отличный аппетит.

– Слушай меня внимательно: мне очередной строптивый служитель не нужен. И я бы на твоем месте серьезно задумалась о том, чтобы оправдать расходы на свое содержание.

Мэй рассказала ему о том, что удалось разузнать Лусиану, и Джастин едва удержался от язвительной ремарки: мол, тебе-то, Корнелия, понадобится много новых служителей. Наверняка целый полк.

– Ты находишься здесь лишь благодаря хорошему к тебе отношению со стороны директора Кайла. Если из-за твоей некомпетентности убьют кого-то еще, ты вылетишь отсюда со сверхзвуковой скоростью. Провентилируй вопрос с твоими добрыми панамскими друзьями – ждут они тебя с распростертыми объятиями или нет. Итак. Я задаю вопрос. Располагаешь ли ты новой информацией?

Джастин нерешительно помолчал. Он собрал много нужных сведений, но совсем не хотел ими делиться. Ведь сейчас все эти данные казались сущей