плебеи на территории нордлингов. Судьба была к ней благосклонна, потому что Мэй подошла к «Густаву» и столкнулась лицом к лицу с генералом Ганом. Тот как раз направлялся к ждущей его машине. Ган уставился на нее и застыл на месте. Мэй решила, что он, конечно, многое повидал на своем веку. Но перепачканную девицу с окровавленными ногами, да еще в мокром коктейльном платье он наверняка видел впервые.

– Здравствуйте, генерал, – чопорно поздоровалась она. – Я решила, что у меня все-таки должна быть цель в жизни.

Когда Мэй закончила рассказ, то подумала, что Джастин, растянувшийся на диване, крепко спит. Однако она умолкла, и он сразу же открыл глаза.

– Может, тебе станет легче от моих слов… Тебе, Мэй, принадлежит сомнительная честь быть первым человеком, который меня безмерно удивил. Я бы ни за что не сообразил, в чем суть. Я вообще решил, что ты сбежала из дому, потому что влюбилась в солдата.

Она мимолетно улыбнулась – и вдруг почувствовала себя невероятно легко и приятно. Держать в себе столько и молчать оказалось непросто. А ведь она держала рот на замке…

– Я сбежала, потому что влюбилась в мою страну.

– Речь истинного солдата.

И он подавил зевок.

– Теперь ясно, почему ты отказала Порфирио – в памяти еще были живы неприятные воспоминания о прошлой помолвке…

Наверное, он не ошибся, – впрочем, Джастин есть Джастин, он многое угадывал с первого взгляда.

– Да. Но… он очень неуклюже себя повел. Он-то полагал, что дело в шляпе, а сделать предложение – просто формальность. Он и поверить не мог, что я ему откажу.

Кстати, именно таким был и Крис. Странно, что это сходство ей раньше в голову не пришло…

– А если бы я стала его женой… Не знаю. Он не разделял обычные для патрициев сексистские взгляды, но был очень самоуверенным. Он считал, что я всегда буду соглашаться с ним. Он даже вообразить не мог, что я просто-напросто скажу «нет».

Она сглотнула, припомнив обстоятельства их последней встречи.

– Ты боялась, что он попытается тебя контролировать, – заметил Джастин, суммируя данные. – Как и другие.

– Это нормально для людей – они всегда стремятся захватить власть над себе подобными. Но ситуация усугубилась с беременностью Клаудии. Такая власть – она же бессердечна. И недопустима.

– А что случилось с ребенком? – спросил Джастин.

– Понятия не имею. Его отправили куда-то.

Либо он чересчур вымотался, чтобы расслышать фальшь в ее голосе, либо она наловчилась врать. Она была откровенна, но таинственные намеки Эмиля и годы отчаянных попыток разыскать дочь Клаудии тревожили ее. Тайна останется в ее сердце навсегда. Никто ничего не узнает.

– Я ведь к тому времени давно уехала из дома.

Джастин опять смежил веки – он явно засыпал. Мэй поднялась на ноги. Действие «Рии» прекратилось, а последствий сироп, к счастью, не давал.

– Спи. Мы можем заняться анализом моей дисфункциональной жизни в другой раз.

– Да у всех такая жизнь. Нормальной ни у кого не бывает.

Когда она вернулась с одеялом, он лежал с закрытыми глазами, но спросил:

– Интересно, а не спать – это скучно? Тебе не мешает?

– Наоборот, удобно.

– Потому что можно мгновенно собраться и вступить в бой?

– Да. Мне все равно спать не нравилось.

Кстати, вот это она тоже мало кому сообщала:

– Меня мучили кошмары. А теперь – нет.

– Нет снов – нет кошмаров, – пробормотал он.

Дыхание его выровнялось, и она поняла – уснул. Она долго смотрела на Джастина – красивое лицо. А сейчас к тому же – спокойно-мирное. В голове Джастина не кипели мысли – такое редко случалось.

Мэй ушла в спальню. Немного поразмышляла над тем, что произошло за последние несколько дней, почитала, посмотрела документальные фильмы. Время от времени она подходила к окну: интересно, а что все-таки произошло с Эмилем? Кто он? И что ей со всем этим делать?..

Наступило утро, Мэй приняла решение. Она приняла душ, оделась и уже почти приготовила завтрак, как Джастин проснулся. Он искренне удивился, увидев ее на кухне – не ожидал, что она готовит сама.

– С чего ты решил, что я совсем не умею готовить? – Она даже слегка обиделась.

Кстати, она всего-то жарила глазунью – но все равно, не до такой же степени!

– Мне казалось, что в доме родителей у вас были повара, а потом ты просто питалась в армейской столовой.