Но все-таки чувство верности данному слову перевесило. «Последний раз схожу с волхвами – и все, баста! Чем мог, помог, дальше пусть сами. А я по-человечески жить хочу, как нормальные люди. Женился, пора домом обзаводиться, детьми. Видно, жить мне в этом времени суждено. Жаль, никакой весточки родителям подать нельзя, а наверное, беспокоятся. Интересно, Макошь в самом деле обладает способностью перемещаться во времени? Или существуют параллельные миры? Живут на одной земле люди в разных мирах, не соприкасаются. А перешел тонкую грань – и вот ты уже на другом уровне развития цивилизации», – думал Илья.

Он забрался под телегу Буслая – на самой подводе уже храпел ее хозяин. Под утро выпадает роса, и под телегой удобнее, сухо.

Он уснул уже, как в полночь вдруг почувствовал, как нагревается за пазухой деревянная фигурка Макоши.

Приоткрыв глаза, Илья выглянул из-под телеги: на небе сияла полная луна. «Ну да, – сообразил полусонный Илья, – общение с древней богиней обычно происходит в полнолуние». И тут он услышал голос в своей голове:

«Ратибор, тебе предстоит серьезное испытание. Мятеж будет долгим и трудным, и от тебя будет завить многое. Пройдешь тяготы с честью, как до сих пор, – верну тебя в твое время, к родителям».

– А как же Марья? – шепотом спросил Илья, но ответа не последовало. Видимо, богиня была занята.

Илья оглядел сонный лагерь. Людей много, но неужели богиня общается только с ним одним? А волхв? Или он ее не слышит, но она подает ему какие-либо понятные знаки?

Илья еще некоторое время сидел под телегой – сон не шел. Если все получится, как сказала Макошь, то как же с Марьей? Он вернется, а она останется здесь? Нет, так не пойдет! Либо они вдвоем возвращаются в его время, либо он остается здесь. Такую девушку редко встретишь. Мнения же о современных ему девушках Илья был невысокого – самолюбованием заняты, эгоистичны и меркантильны. Как говорится, плавали, знаем.

Он решил: не хочет богиня общаться – не заставишь, но на следующую ночь он смиренно попросит вернуть его с Марьей, это был бы лучший вариант из возможных.

Илья все-таки уснул. Ему показалось – только веки смежил, а уже Буслай в плечо толкает:

– Здоров ты спать! Али медовухи стоялой перебрал? Кушать пора и в поход.

В лагере уже суета, народ пожитки скромные собирает, возле кашеваров кучкуется.

Илья умылся колодезной водой, поел. В поход так в поход.

Вышли сразу после завтрака. Впереди на телеге Гостята и Борг трясутся. За ними – еще с десяток подвод с провизией, а уж потом нестройной колонной – языческое воинство.

Илья шел в конце колонны. Пыльновато тут, зато все фанатики впереди, думать не мешают.

А поразмышлять было о чем. Если восстание потерпит поражение, что уже было дважды и не исключено, что повторится в третий раз, надо в одиночку в Ярославль пробираться, забирать Марью – и в Псков. А если волхвы верх возьмут? Макошь может перенести Илью в свое время, не предупреждая, или будет полнолуния ждать? Сколько у него времени в запасе – неделя, месяц? Как на распутье стоял.

Через пару часов небыстрого марша они вошли в деревню о пяти избах. Тут явно обитали язычники: на околице – небольшой идол Велеса, и волхвов встречали как дорогих гостей. Все жители вышли, дары преподнесли – несколько караваев хлеба да кваса жбан большой.

Хлеб моментом съели, квас выпили и двинулись дальше – маленькие деревни волхвов не интересовали.

К вечеру прошли километров двадцать – двадцать пять. Все пропылились, устали и хотели есть.

На ночевку остановились в селе. Похоже, волхвы или их помощники просчитали маршрут и места ночевок. Село – это вода в колодцах, возможность купить у селян мясо или овощи, молоко, творог и сыр.

Язычники дождались, пока сварится похлебка, умылись, поели и улеглись спать кто где.

Утром, после завтрака, они собрались на площади. Волхвы воздавали хвалу богам за хорошую погоду, за удачное начало похода. К язычникам присоединилось много местных жителей, они внимательно слушали.

Волхвы старались говорить проникновенно, обвиняя во всех бедах – засухе, неурожае – отход населения от старой веры. Якобы это боги наказывают людей за отступничество, а распятый бог слаб. Кто за христианство? В первую очередь – князья, именитые люди, богатеи. У них все припасы: зерно, меды, меха. Стало быть, веру прежнюю вернуть надо, а проповедников веры слабой и лживой надо изгнать, а еще лучше – сжечь, как нечистую силу. И добро нажитое неправедно у богатеев отобрать надо и поделить.

Илья, слушая, просто обалдел. Предыдущие мятежи проходили под идеей возврата веры, о богатеях и дележе нажитого добра речи не шло, и это было что-то новое. Видимо, волхвы решили, что такие слова и действия найдут больше сторонников. Если духовное подкреплено зримым, материальным, оно всегда доходчивей, понятнее. Услышанное напоминало Илье идеи французских утопистов, взять тот же «Город солнца» Кампанеллы. Выходит, не французы были первыми, а волхвы русские… Неожиданный поворот!

Местным красноречивые воззвания жрецов понравились. Возбудились селяне, кричать стали, что настала их пора, что надо брать мироедов за грудки, отбирать у них провизию.

– Зима скоро, амбары же пусты – чем князю подати платить? Тиун не спросит, сколько уродилось, ему жито подавай!