Вагант знаком велел женщине продолжать свой рассказ.

– Они взяли их и сказали, что, если мы хотим снова увидеть их живыми, мы должны завоевать для них Город высокой башни. Они сказали, что вас мало и победить вас ничего не стоит.

– И вы согласились напасть на город, который не сделал вам ничего плохого?

В ответ на эти слова женщина бросила на Ваганта презрительный взгляд.

– А вы что сделали?

Ружье Ваганта опустилось. Он был в замешательстве.

Дэниэлс взял инициативу в свои руки.

– Сколько ваших солдат пошло на Город?

– Они не солдаты. Мы не воюем, если нас к этому не принуждают.

– Когда они выступили?

– Этой ночью. Сначала мы довольно долго совещались. Они выступили этой ночью, около трех. Атака должна была произойти до рассвета.

Это совпадение было слишком невероятным для того, чтобы быть случайностью. Джон подумал, что при следующей встрече им с Монахом нужно будет многое прояснить.

Вагант, по-видимому, пришел к тому же выводу.

– Твой дружок послал нас сюда, зная, что Город подвергнется нападению.

По голосу Ваганта могло создаться впечатление, что он держит себя в руках. Но Джон знал, что это не более чем впечатление. Что на самом деле в голове юноши пылает огонь, с минуты на минуту готовый привести к взрыву.

– Он сделал это для вашего же блага, – произнес Дэниэлс, поражаясь вырвавшимся из собственных уст словам. Как будто кто-то другой говорил, используя при этом его речевой аппарат.

– ТЫ ЧТО НЕСЕШЬ? – ствол ружья уперся в шею Дэниэлса.

– Я говорю, что, если бы мы остались в Городе, мы сейчас тоже были бы мертвы. Подумай, Вагант: мы не смогли вы выдержать атаку пятидесяти человек.

– И тем более не смогли те, кто остался в Городе!

– Как бы то ни было, пятнадцать человек бессильны против атаки пятидесяти.

– Но теперь они наверняка захватили Город!

– Боюсь, что да, – ответил Джон, кивнув. – Но ведь и мы захватили их. У нас десятки пленников. И не только это.

Он отвел ружье Ваганта от своего горла. Подошел к пленнице, рассказавшей им о нападении.

– Ты сказала, что Сыны Гнева взяли в плен десятерых детей. Это все ваши дети?

– Да, – ответила женщина с большой поспешностью, но в ее глазах читалось совсем другое.

– Всего десять детей в такой большой общине?

«Придет время, и мне придется покаяться за то, что я сейчас делаю, – сказал себе Джон. – Придет время, и я буду молить Бога простить мне насилие, которому я подвергаю этих людей. Но сейчас необходимо действовать».

– Где вы прячете остальных детей?

Женщина замотала головой.

Вагант встал рядом с Дэниэлсом.

– Ты слышала, что он спрашивает? Где дети?

Пленница закрыла глаза.

Вагант направил ружье на ее лоб.

Выстрелил.

Брызги крови, осколки костей и ошметки мозга разлетелись на остальных пленных, сидевших на полу. Они с криком отпрянули к стене волной лохмотьев и испуганных взглядов.

– Если вы не заговорите, я перебью вас одного за другим! – крикнул Вагант. – А когда вы все передохнете, я подожгу к чертовой матери эту вашу берлогу! ГОВОРИТЕ, ГДЕ ВАШИ ДЕТИ!

Дэниэлс был еще оглушен выстрелом. Он был в ужасе от того, к чему привели его действия.

Вагант наклонился и рывком выхватил из толпы девочку с белыми волосами, которой было не больше тринадцати лет.

– Говорите, где вы прячете детей! Иначе она станет следующей!

Никто не ответил.

Вагант приставил ружье к виску пленницы. Девушка закрыла глаза. Ее губы дрожали.