Вагант был в замешательстве.

– Почему они оказали такое слабое сопротивление? Разве они не должны были быть вооружены до зубов?

– Ну уж точно не эти, – ответила Даниэла, презрительно поморщившись.

– Тут что-то не сходится.

Джон Дэниэлс опустил голову.

– Может, как раз наоборот.

Вагант не понимал, в чем дело. Он присел, так что его глаза очутились на уровне глаз одного из пленников. Это был мужчина лет тридцати, тощий, со спутанной бородой и длинными черными кудрями до плеч. На нем были черные штаны, черный пиджак и шляпа того же цвета. Его глаза были закрыты. Слегка покачивая головой, он бормотал себе под нос какие-то непонятные слова.

– Где ваши солдаты? – спросил его Вагант.

Тот не ответил. Казалось, страх парализовал его.

Вагант отвесил ему пощечину.

– Где ваши солдаты? – повторил он вопрос, схватив человека за плечи и тряся его, как тряпичную куклу.

– Ушли в поход.

– Какой поход?

– На захват Города высокой башни.

От страха по спине у Ваганта пробежала холодная дрожь.

– Сколько их? – вскричал он в отчаянии.

– Кого?

– Ваших солдат!

Пленник пожал плечами.

– Пятьдесят. Или шестьдесят. Не знаю.

Вагант отпустил плечи пленника и толкнул его. Тот упал на пол.

При виде того, как исказилось лицо Ваганта, Джон Дэниэлс вздрогнул.

Силы как будто покинули его. Но в глубине глаз сверкала искра безумия, жажды крови.

Он уткнул ствол своего ружья в грудь священника.

– Проклятый…

Палец Ваганта дрожал на спусковом курке.

– …Я не должен был слушать тебя..! Если бы мы остались в Городе, мы могли бы защитить его… Зачем я только послушал вас. Тебя и этого монстра…

Ствол ружья дрогнул.

В глазах Ваганта отец Дэниэлс увидел смерть.

Он начал читать молитву.

«Отче наш…»

– Это не наша вина! Мы не хотели нападать на вас!

Голос стоявшего на коленях пленника был жалобным, почти плаксивым. Из разбитой нижней губы текла кровь.

– Сыны гнева заставили нас! Если бы мы не сделали этого, они убили бы заложников…

Не отнимая ружья от груди Дэниэлса, Вагант спросил пленника:

– Каких еще заложников? О чем ты?

Пошатываясь, пленник поднялся, прижимая руку к разбитой губе.

– Два дня назад они пришли за данью. Они сказали, что в этот раз им не нужны продукты. Они хотели взять пленников. «Гостей», как они сказали. Они забрали детей…

Человек снова упал на колени и разрыдался.

Одна из женщин обняла его и стала гладить его голову, сотрясаемую рыданиями.

Затем та же женщина встала и с вызовом посмотрела Ваганту в глаза.

– Они взяли в плен наших детей. Десятерых. В том числе сына Самуэля.

– Кто такой Самуэль?

– Человек, которого ты ударил. Он наш раввин.