привыкли к этому зрелищу. Они прошли мимо, не останавливаясь, наступая на мертвых или отодвигая их в сторону, как будто это были мешки с мусором.

Они дошли до входа в туннель, который вел к станции Железных врат. Вместо того, чтобы ускориться, по мере приближения к конечной цели их шаги стали медленней. Неизвестность, что ожидала их впереди, была даже страшнее необходимости сражаться, что многие из них должны были делать впервые в жизни.

Время от времени Вагант сверялся с компасом и делал в черном блокноте карандашные пометки. Некогда обыкновенные, сейчас эти три предмета казались настоящим сокровищем.

– Мы пришли, – сказал он в определенный момент. – За этим поворотом находится станция. Теперь погасите фонарики.

Солдаты исполнили приказ. Темнота сжалась вокруг них, как огромный кулак.

– Вперед, – приказал Вагант, стараясь говорить спокойно.

Они шагали как роботы. Как будто ими двигала чья-то чужая воля. Сознание того, насколько близка цель путешествия и как немного осталось до сражения, заставляло их сердца биться вдвое быстрее.

Единственным невооруженным в группе был Джон. Теперь, всего в нескольких шагах от сражения, он понял, что принял правильное решение. Он не хотел убивать. Даже для того, чтобы защититься. Ему должно быть достаточно Божьей защиты. А если ее не хватит, то это станет всего лишь очередным разочарованием, пусть и самым горьким.

– Ты мог бы остаться в Городе, – прошептал у него голове женский голос.

– И предоставить этим детям сражаться в моей войне?

– Теперь это и их война.

– Может быть. Но я все равно не мог остаться.

– Но ты не хочешь сражаться. Чем ты им поможешь?

– Думаю, я пойму это, когда придет время.

– Тот ребенок, – прошелестел ее голос, как мертвые листья под ногами, невероятный звук в мире без деревьев. – Тот ребенок, Мика, как ему удалось увидеть меня?

– Не знаю. Волшебство разливается по земле. Думаю, немножко перепадает и человечеству.

– Ты не боишься, что он может рассказать остальным?

Дэниэлс улыбнулся.

– Я больше ничего не боюсь, – произнес он вслух.

– Молодчина, священник. А я вот очень даже боюсь, – прошептал Вагант, указывая стволом своего автомата в сторону станции метрополитена, к которой они направлялись.

Первыми вышли Вагант и Даниэла. Дойдя до уровня улицы, они распластались на сером снегу и доползли до ближайшего удобного наблюдательного пункта.

Их камуфляжные плащи делали их практически невидимыми.

Железные врата были всего в паре сотен метров от них. Огромный дворец – оба они не знали никакого другого подходящего слова, чтобы описать его, – выглядел практически нетронутым. Надписи «Ipercoop» и «Bonola» выцвели и облезли, но все еще были разборчивы. Вагант подумал о том, что покатые крыши отлично выдержали груз снега и прошедших лет. Обвалилась только одна из башен.

Вокруг здания не было никаких признаков присутствия человека.

В свете зари можно было хорошо разглядеть все очертания, все тени. На первый взгляд снег казался нетронутым, но, присмотревшись, можно было заметить два вытоптанных участка: от места, похожего на укрепленный вход, расходились две тропинки, одна вправо, другая влево. По-видимому, это были следы часовых.

Вагант посмотрел в бинокль.

По бокам от входа стояли две одинаковые, очень высокие статуи. Они изображали клоунов в красных париках и с широкими улыбками, искаженными временем и непогодой и теперь больше похожими на зловещие ухмылки.

«Рональд Макдональд», – прошептал Джон Дэниэлс.

– Что ты делаешь снаружи? – набросился на него Вагант.

– Я хотел посмотреть.

– А что ты такое произнес? «Рональд что»?

– Статуи. Это Рональд Макдональд. Символ сети ресторанов быстрого питания.

Видя, что Вагант не понимает, о чем он, священник пояснил:

– Место, где продают гамбургеры.