– Какой кошмар, – моя спутница снова впала в предсмертное состояние. – Погибнуть во цвете лет и в каком-то захолустье…

– Тише, – спохватилась я, услышав голоса. – Мерб возвращается.

Наш знакомый появился не один, а с обещанным Целителем. Правда, про второго я толком ничего сказать не могла, кроме как «высокий» и «злой». По крайней мере, голос у него звучал крайне сердито. Скомандовав мне идти за ним, Целитель взял на руки Валесию и исчез в темноте в сопровождении Мерба. Пакостник не стал дожидаться, пока я очухаюсь, и посеменил следом. Посетовав на всех подряд, я все-таки плюнула на предосторожность и зажгла огоньки Дош. И к дверям небольшого дома я уже шла по вполне освещенной садовой дорожке.

Моя мама частенько говорила, что любой дом может многое поведать о своем хозяине. Если верить этой истине, то элевеесский Целитель был замкнутым, угрюмым занудой с чересчур завышенным самомнением. На окнах отсутствовали занавески, единственным украшением голых стен служило несколько развешенных пергаментов с витиеватыми благодарностями местных жителей, а из мебели имелось… ничего не имелось. И только вязанки трав над облупленным камином слабо намекали на то, что здесь, возможно, кто-то живет.

Мерб, оказавшийся рыжим долговязым мальчишкой, ринулся за чем-то в соседнюю комнату. Сам же Целитель стоял посреди этого подобия гостиной с Валесией на руках незыблемым постаментом. Тоже рыжий и худощавый, как и брат, он мне упорно напоминал лиса. Пурпурный костюм сидел на нем мешковато и даже инородно. Складывалось впечатление, что эта одежда валялась в каком-то дальнем закутке и Целитель впервые ее надел только сегодня.

Я ожидала от Валесии что-то вроде: «И это, по-вашему, лучший Целитель?!» – но девушка молчала, отчего-то пунцовея и непрестанно хлопая ресницами. Кто знает, может, это у нее перелом так сказался. Мерб между тем приволок из соседней комнаты добротную софу, на которую тут же забрался Пакостник.

– Уберите, – потребовал Целитель, наградив меня сердитым взглядом.

Я сгребла возмущенно засопевшего дракончика и отошла в сторону, едва не споткнувшись о кресло, которое уже вторым ходом успел приволочь Мерб. Недолго думая, я села и едва не зафырчала от удовольствия на манер Пакостника. Чуть ли не смертельная усталость требовала незамедлительной торжественной клятвы отстаивать это кресло при любых попытках меня согнать. Хотя, по-моему, я уже была просто не в состоянии с него встать даже под угрозой смертной казни.

Расслабившись чуть ли не до дремоты, я под аккомпанемент уже вовсю сопящего на моих коленях дракончика наконец прислушалась к разговору.

– Что случилось? – сурово вопрошал Целитель у смирно лежащей на софе Валесии.

Дочери Правителя, похоже, перелом действительно дал осложнения на голову, потому что в ответ она смущенно пролепетала:

– Ой, знаете, у вас такие глаза красивые… А как вас зовут?

Я только сейчас вспомнила, что Мерб называл имя старшего брата, но его я, как и Валесия, благополучно успела забыть.

– Кхм… – робко вмешалась я, чувствуя своим святым долгом прояснить ситуацию. – Валесия в лесу запнулась о корягу и упала, повредив ногу. И, как выяснилось, еще и голову.

– С моей головой все в порядке! – ушибленная наградила меня крайне сердитым взглядом.

– А с ногой? – вот уж не думала, что этот Целитель способен улыбаться. Причем улыбка волшебным образом преобразила его угловатое лицо так, что он больше не казался ни сердитым, ни угрюмым, ни занудой. Получился вполне себе симпатичный молодой человек.

Валесия расплылась в ответной улыбке и радостно выпалила:

– Болит!

И, спохватившись, в подтверждение своих слов тут же драматично закатила глаза.

– Кушать хотите? – радушно поинтересовался Мерб, притащив еще и стол.

– Было бы неплохо, – я только сейчас поняла, насколько голодна. И ради вкусного ужина даже была готова покинуть на время кресло.

Пока Целитель решал с Валесией философский вопрос «какая именно нога болит?», его брат принес из все той же соседней комнаты четыре стула. И я просто не смогла удержаться от вопроса:

– А это у вас так в Элевеесе принято: прятать всю мебель, а потом при необходимости доставать?

Мерб засмеялся.

– Нет, что вы. Это только сегодня так.

Меня, конечно, подмывало поинтересоваться, чем это сегодня отличается от всех остальных дней, но я тактично сдержалась. К тому же Мерб выбежал из дома и через несколько минут вернулся с горшком, в котором, судя по источаемому аромату, таилось вкуснейшее мясное жаркое. Само собой, стало не до вопросов.

Удивительно, но Пакостник спал так крепко, что даже запах еды его не разбудил. И ужинать мне пришлось в одиночестве. Братья, как выяснилось, не голодны, а Валесия была слишком занята своим предсмертным состоянием, от которого ее может спасти только именно этот распрекрасный Целитель с красивыми глазами. Глядя на нее, я озадачилась воистину философским вопросом: все ли влюбившиеся так глупо себя ведут? Оставалось надеяться, что